– Да, – ответил Руководитель. – Я свое слово держу.
– Но почему так?
Руководитель согласился быстрее, чем Уоллес того ожидал. В этом чувствовался какой-то подвох. Руководитель пожал плечами:
– Любопытство. Хочу посмотреть, как оно будет. Порядок подразумевает рутину. Рутина может привести к скуке, особенно если длится целую вечность. А это… что-то новенькое. – Он, прищурившись, посмотрел на Хьюго и Мэй. – Вы же не принимаете мою уступчивость за благодушие?
– Клянешься? – настаивал Уоллес.
– Да, – закатил глаза Руководитель. – Клянусь. Я выслушал твое заключительное слово, адвокат. Суд решил в твою пользу. Мы договорились о сделке. Пришло время, Уоллес. Пришло время уйти.
Уоллес сказал:
– Я…
Он посмотрел на Мэй. По ее щеке катилась слеза.
Он посмотрел на Нельсона. Его глаза были закрыты, он сильно хмурился.
Он посмотрел на Аполлона. Пес заскулил и опустил голову.
Он посмотрел на Хьюго. Уоллес помнил, как он боялся его, когда только пришел в лавку. Если бы он знал тогда то, что знает сейчас.
Что ты будешь делать в оставшееся тебе время?
Он знал это. Теперь, в самом конце, он знал это.
– Я люблю вас. Всех. Благодаря вам моя смерть не напрасна. Спасибо вам за то, что помогали мне жить.
И с этими словами Уоллес Прайс отпустил столик.
Лишившись опоры, он поднялся в воздух.
Его колени стукнулись о столешницу, столик зашатался. Чайник и чашки задребезжали. Каким свободным он себя почувствовал. Наконец-то. Ему не было страшно. Ему больше не было страшно.
Он, закрыв глаза, поднимался к потолку.
Дверь притягивала его к себе, как и всегда. Она пела ему, шептала его имя.
Внезапно он остановился. И открыл глаза.
Посмотрел вниз.
Нельсон крепко вцепился в его лодыжку, решимость, написанная на его лице, сменилась удивлением, когда он тоже начал подниматься над полом.
Но тут Аполлон бросился к нему и сомкнул челюсти на трости, пытаясь удержать его на месте. И заскулил, потому что его передние лапы тоже оторвались от пола. Макушка Уоллеса тем временем оказалась у самого потолка.
Мэй ухватилась за Аполлона, его хвост бил ее по лицу.
– Нет, – гаркнула она. – Еще не время. Ты не можешь это сделать. Ты не можешь это сделать.
И она тоже стала подниматься к потолку, яростно болтая ногами.
Хьюго попытался схватить ее, но его руки снова и снова проходили сквозь нее.
Уоллес улыбался, глядя на них сверху.
– Все о'кей. Уверяю вас. Отпустите меня.
– Ни за что на свете, – рявкнул Нельсон и крепче ухватился за ногу Уоллеса. Его руки соскользнули к ботинку. Глаза расширились. – Нет.
– До свидания, – прошептал Уоллес.
Ботинок слетел с его ноги. Нельсон, Аполлон и Мэй грудой повалились на пол.
Уоллес поднял лицо к потолку. Шепот становился все громче.
Он прошел сквозь потолок первого этажа ко второму. Слышал, как они кричат, взбегая по лестнице. Нельсон пытался дотянуться до Уоллеса, но тот был уже слишком высоко. Когда Мэй и Хьюго добежали до второго этажа, он как раз проходил сквозь потолок.
– Уоллес! – крикнул Хьюго.
Третий этаж. Он жалел, что провел так мало времени в комнате Хьюго. Гадал, как они могли бы жить, очутись он в этом месте еще до того, как отказало его сердце. Он подумал, что это было бы чудесно. Но лучше уж так, чем если бы ничего подобного у него вообще не было. И это была умопомрачительная мысль.
Но в таком случае у него была умопомрачительная смерть, правда же? Благодаря тому, что он обрел после жизни.
Дверь взывала к нему, снова и снова выпевая его имя, и в его груди вспыхнул свет, подобный солнечному. Он жег его. Уоллес парил параллельно полу, распластав руки, как за спиной Хьюго на скутере. Он достиг потолка третьего этажа и прошел сквозь него на четвертый.
Он не удивился, увидев, что Руководитель уже ждет под дверью. Какое-то мгновение Уоллесу казалось, что он продолжит подниматься вверх. Может, дверь не откроется, и он окажется над крышей дома в ночном небе среди вечных звезд. И это будет очень даже неплохо.
Но этого не произошло.
Он завис в воздухе. Нельсон появился у лестничной площадки, но он молчал.
Руководитель в кои-то веки выглядел неуверенным в себе. Просто маленький мальчик с цветами в волосах.
Уоллес улыбнулся:
– Я не боюсь. Ни тебя. Ни двери. Ни того, что было прежде или будет потом.
Нельсон закрыл лицо руками.
– Не боишься, – сказал Руководитель. – Я вижу это. Ты оторвался от стола, словно… – Он долго смотрел на Уоллеса, а потом перевел взгляд на дверь. Шепот стал громче и неразборчивее. – Интересно. А что если…
Шепот закрутился в водоворот. Руководитель упрямо покачал головой, как ребенок, которому сказали «нет».