– Всегда можно заявлять о невиновности кого-либо, если убийство совершено в состоянии умопомешательства, но это трудно…
Мэй в ярости кивнула:
– Вот оно. Это будет моим оправданием. Я настолько умопомешана, что не отвечала за свои поступки, когда сыпала мышьяк ей в чай.
Уоллес пожал плечами:
– Я не смогу выступить свидетелем обвинения и заявить, что ты заранее планировала свое деяние.
– Ты не помогаешь мне, – сказал Хьюго.
Может, так оно и было, но Уоллес не думал, что Мэй действительно убьет кого-то. По крайней мере, он на это надеялся.
– Что не так с этой женщиной? Кто она? Что она натворила, кроме того, что у нее ужасное имя?
– Она называет себя медиумом, – выпалила Мэй. – Ясновидящей. И кроме того, втюрилась в Хьюго.
Хьюго вздохнул:
– Ничего подобного.
– Согласен, – подал голос Нельсон. – Много кто вываливает свои титьки на стойку. Это в порядке вещей.
– Она безобидная, – сказал Хьюго, словно пытался убедить в этом Уоллеса. – Приходит сюда раз в несколько месяцев, чтобы устроить представление. Но ей это не удается, и она уходит. Это никому не причиняет вреда.
– Ты думаешь, что говоришь? – всплеснула руками Мэй.
Уоллес же застрял на слове «втюрилась». Оно разозлила его больше, чем он того ожидал.
– А я думал, вы гей.
Хьюго моргнул:
– Я… ну да.
– Тогда почему она флиртует с вами?
– Я… не знаю.
– Потому что она ужасная, – продолжала гневаться Мэй. – Худшая из живых существ. – Она начала ходить взад-вперед. – Дает людям вроде меня обидные прозвища. Разводит на деньги, обещая помочь связаться с любимыми. Дрянь. Но она способна лишь дать ложную надежду и говорит людям лишь то, что они хотят слышать. Она понятия не имеет, через что мне довелось пройти, но даже если бы имела, это вряд ли остановило бы ее. Она ведет себя здесь как хозяйка и потешается надо всем, что мы делаем.
Хьюго вздохнул:
– Мы не можем просто выставить ее отсюда, Мэй.
– Можем, – возразила Мэй. – Это очень просто. Смотри, я прямо сейчас сделаю это.
Она хотела было выбежать в дверь, но Хьюго остановил ее.
Сначала Уоллесу показалось, что это своего рода шоу. Что Мэй преувеличенно театрально исполняет какую-то роль. Но ее губы кривились, как не кривились никогда прежде, а глаза сверкали, как не сверкали до прихода в лавку Дездемоны. Она закусила нижнюю губу и быстро моргала. Уоллес вспомнил, как она рассказывала ему о том, что чувствовала, будучи моложе, когда никто не слушал ее, пытавшуюся доказать, что с ней что-то не так.
– Чем она занимается? – спросил он.
– Устраивает спиритические сеансы, – фыркнул Нельсон. – Утверждает, что нашла в антикварном магазине говорящую доску, принадлежавшую в начале девятнадцатого века сатанистам. Но на обратной ее стороне есть ярлык, говорящий о том, что она была сделана компанией «Хасбро» в 2004 году.
– Потому что она вшивое трепло, – с яростью выдала Мэй.
– В общем-то да, – согласился Нельсон. – А еще она все записывает и фотографирует и выкладывает в интернет. У нее есть канал на Ютьюбе – «Сексуальные сеансы Дездемоны Трипплторн». – Он скорчил гримасу. – Я бы не сказал, что это очень интеллектуальное зрелище, но где уж мне судить.
– Но… – замялся Уоллес, – если она говорит людям, что они желают слышать, то какой от этого вред?
Глаза Мэй гневно сверкнули:
– А такой, что она врет. Даже если им от этого становится лучше, ложь все равно остается ложью. Она не имеет представления, чем мы занимаемся и какие это имеет последствия. Ты бы хотел, чтобы тебе врали?
– Нет, не хотел бы. Но на дело можно взглянуть и с другой стороны: если людям хочется платить за утешение, то ведь это их дело, верно?
– Она берет за это деньги?
Мэй кивнула. Хьюго обнял ее за плечи, но она стряхнула его руку.
– После того, что она сделала с Нэнси, я думала, вы поймете, что она такое. Но вот, пожалуйста.
Хьюго сник:
– Я… – Он провел ладонью по лицу: – Это был ее выбор, Мэй.
– А что она сделала с Нэнси? – спросил Уоллес.
Наступила оглушительная тишина, все смотрели на Уоллеса, а он гадал, в какое дерьмо вляпался на этот раз.
– Она нашла Нэнси, – наконец сказала Мэй. – Или Нэнси нашла ее. Не знаю, как все было, но это неважно. Важно, что Дездемона вбила в голову Нэнси всю эту чушь о духах и о своей способности общаться с ними. Она дала Нэнси ложную надежду, и это была самая жестокая вещь из всего, что можно было сделать. Нэнси поверила, что Дездемона способна помочь. И когда она появилась здесь, то казалась более живой, чем когда-либо. Ничего не вышло. Нэнси была безутешна, но Дездемона все равно взяла с нее деньги. – Под конец этой тирады щеки Мэй пошли пятнами, ее губы были в слюне.