Хьюго спрашивал: «Ты надолго?»
И Уоллес отвечал: «Сам не знаю. Я еще не думал об этом. Не знаю даже, как очутился здесь. Я заблудился. Смешно, правда?»
«Смешно. – Хьюго смотрел на него и тихо улыбался. – Может, это судьба. Может, ты и должен был оказаться именно здесь».
И Уоллес не знал, что ответить тому Хьюго, у которого не было груза смерти на плечах. У Уоллеса же текла по венам кровь. К его лицу приливал жар, и он опускал взгляд на чашку с чаем, бормоча себе под нос, что вообще-то не верит в судьбу.
Хьюго смеялся:
«Вот и славно. Я верю в нее за нас двоих. Пей чай, пока не остыл».
Он вздрогнул, потому что Нельсон щелкнул пальцами в нескольких дюймах от его лица.
– Что такое?
На лице Нельсона было написано любопытство:
– Ты где?
– Нигде, – ответил Уоллес, его лицо пылало.
– Хочешь обсудить то, что у тебя на уме?
– Понятия не имею, о чем ты.
Нельсон вздохнул:
– Я не знаю, какой вариант хуже: если ты сам в это веришь или же если не веришь и, тем не менее, отвечаешь мне вот так.
– Это не имеет значения.
Нельсон печально улыбнулся:
– Да, пожалуй, не имеет.
День шел своим чередом, разве что наплыв посетителей чайной лавки был немного больше обычного. И не то чтобы присутствие Алана как-то угрожало привычному распорядку. Не угрожало. На самом-то деле он вообще едва говорил. Слонялся по лавке, как и днем раньше, прислушивался к разговорам и изучал людей. Иногда он склонялся над ними, так что кончик его носа оказывался в нескольких футах от них. Никто не понимал, что происходит что-то необычное, и это не злило Алана, а напротив, он казался довольным, и, наверное, именно это и должно было настораживать. Он искрился почти детской радостью, и его улыбка впервые с того времени, как он прибыл в лавку, казалась искренней. Уоллес видел перед собой этого человека таким, каким он, вероятно, был до того, как что-то привело его в тот переулок.
– Я вспоминаю свое детство, – сказал Алан Нельсону. – Когда мне хотелось быть супергероем и я мечтал о глазах-лазерах или о способности летать. Мне всегда хотелось уметь становиться невидимым.
– Почему? – поинтересовался Нельсон.
Алан пожал плечами:
– Потому что, если люди не видят тебя, они не знают, чем ты занимаешься, и ты можешь выходить сухим из воды.
А на третий день после прихода Алана в «Переправу Харона» там объявилась Нэнси.
Она, как обычно, вошла в дверь, ее губы были плотно сжаты, под глазами виднелись похожие на синяки круги. Она прошла к своему обычному столику и села, ни с кем не заговорив, хотя некоторые посетители чайной лавки приветствовали ее кивками.
Хьюго пошел в кухню, и не успела дверь перестать раскачиваться туда-сюда, как она опять отворилась, и из нее вышла Мэй и встала за кассу.
– Бедняжка, – пробормотал сидящий в кресле Нельсон. – Она все еще не может заснуть. Трудно сказать, сколько еще она выдержит. Мне бы очень хотелось как-то помочь ей.
– Главное – не подпускать к ней Дездемону, – проговорил Уоллес. – Поверить не могу, что она…
– Кто это?
Они повернулись и посмотрели на Алана. Тот стоял посреди лавки рядом со столиком, за которым сидели люди примерно его возраста. Он вертелся вокруг них с самого их прихода. Теперь же он замер на месте, устремив взгляд на столик у окна и сидящую за ним женщину.
Он шагнул было к ней, но тут Уоллес подошел к нему, не успев осознать, что, собственно говоря, делает. Алан моргнул, его рука была прижата к груди. Он нахмурился, а Уоллес отвел его руку в сторону.
– Что ты делаешь?
– Оставь ее в покое, – холодно произнес Уоллес. – Мне без разницы, как ты ведешь себя с другими, но от нее держись подальше.
Глаза Алана сузились:
– Почему? – Он посмотрел через плечо Уоллеса, а потом перевел взгляд обратно на него. – Она же не видит меня. Так кому какое дело? – Он начал обходить Уоллеса, но тот схватил его за кисть.
– Она табу.
Алан выдернул руку.
– Ты же чувствуешь это, да? Она… словно маяк. Она горит. Что с ней не так?
Уоллес чуть было не выпалил, что это не его дело. Но перестроился в самый последний момент, решив воззвать к человечности Алана, хотя такая идея казалась странной и смехотворной.
– Она горюет. Ее дочь болела и умерла. Это было… тяжело. Детали не имеют значения. Она приходит сюда, потому что не знает, куда еще пойти. Хьюго садится рядом с ней, и мы оставляем их вдвоем.
И он был приятно удивлен, когда Алан медленно кивнул:
– Она потерялась.
– Да, – сказал Уоллес. – И мы не можем облегчить ее состояние. Мне совершенно безразлично, к кому еще ты пристаешь, но оставь Нэнси в покое. Ты же не хочешь как-то навредить ей.