Лишь еще раз в его глазах блеснул огонек, когда купец, выставивший на всеобщее обозрение свой товар, стал уверять, что его драгоценности проделали нелегкий путь прямо из страны Оз. Покрутив в руках золотую змейку с изумрудным глазком, халач-виника бросил ее к остальным «сокровищам» далеких властителей. Когда-то Хун Йууан Чак показал Тутуль-Шиву, как отличить подлинную вещицу мастеров страны Оз от подделки. Он приказал страже схватить незадачливого негоцианта и отвести его в южную сторону торгового двора, там под обширной крытой колоннадой находилось обиталище суда Чичен-Ицы. Как и в прежние времена, там посреди дворика на каменной скамье восседал грозный судья холь-поп. Еще издали было слышно, как служитель закона рассматривал очередное дело человека, расплатившегося за приобретенного им кролика фальшивыми бобами какао.
— Почтеннейший и справедливейший судья, — взывал к совести холь-попа повидавший на своем веку торговец. — Этот презренный крестьянин, да сгниют все его посевы, отдал мне за кролика вот эти бобы какао, — пполом положил к ногам судьи смиренное животное, безмятежно пощипывающее траву, и для наглядности протянул бобы.
Не задумываясь, служитель правосудия задвинул ногой под скамью клетку с кроликом и принялся рассматривать бобы, по очереди сжимая их пальцами. Почти все они оказались пустыми. Вместо семени под скорлупой находилась земля или глиняный шарик.
Судья строго посмотрел на крестьянина, робко озиравшегося по сторонам.
— Что скажешь в свое оправдание?
— Сегодня я продал одному человеку листья пальмы для его хижины. Он расплатился со мной вот этим, — крестьянин неуверенно протянул ладонь.
— Подойди ближе, — приказал судья.
Привыкшие к тяжелым поклажам плечи крестьянина слегка вздрогнули. На полусогнутых ногах, словно волоча непосильную ношу, он подошел к скамье, неся перед собой в ладони оставшиеся три боба какао. Судья проверил и их. Они тоже оказались пустыми.
— Есть ли у тебя свидетели сделки и можешь ли ты указать на этого человека? — грозно прозвучал голос судьи.
— Свидетелей у меня нет, величайший из холь-попов, этот человек сразу ушел, но это правда…
— А чем ты докажешь свою правоту? — немного смягчившись, обратился судья к торговцу, заметив, как вторая клетка с кроликом перекочевала под его скамью.
— У меня два свидетеля, мудрейший холь-поп, это мои слуги. Они подтвердят, что именно этот недостойный самой гнилой маисовой лепешки человек дал мне фальшивые бобы какао.
Из-за спины пполома показались двое.
Обвиняемый не мог возместить ущерб, и, приговорив его к принудительным работам в пользу пострадавшей стороны до полной выплаты урона, судья принялся за следующее дело. На этот раз судили состоятельного купца ах пполок ёки за убийство гуатополь — девицы легкого поведения. После выполнения своей работы она потребовала с купца семнадцать бобов какао вместо обещанных ей одиннадцати. Взбешенный, он ударил ее ступой для терки зерна (базальтовые зернотерки и ступы были предметами его товаров), после чего несчастная скончалась. За потерпевшую сторону выступал дядя убитой. По закону родственник убитой был вправе требовать немедленной смерти для убийцы. Для таких случаев в дальнем углу колоннады находился огромный камень, с помощью которого потерпевший мог сам привести приговор в исполнение.
В этот раз стороны сошлись на выплате штрафа в стоимость одного раба. Получив от обеих сторон причитающееся вознаграждение за нелегкие труды, судья перешел к следующему делу. Выслушав претензии Тутуль-Шива к обманувшему его купцу, холь-поп удовлетворил прошение халач-виника и, опустив в карман несколько жемчужин, назначил недобросовестному торговцу сорок ударов плетью.
У халач-виника не было ни желания, ни свободного времени смотреть, как будут пороть мошенника.