Да, его в первую очередь.
Он даже расплакался от ощущения унизительного бессилия.
– Развестись немедленно… или спустить на тормозах? Она же уважать меня перестанет.
А Юлька сама не понимала, что делать, не помнила точно, как получилось, что оказалась в постели с малознакомым мужчиной.
Это было наваждение, помешательство, примитивный физиологический морок.
Она просто выпала из реальности… часов на пять. Именно столько времени на всё про всё понадобилось Егору Леонидовичу: от приветливого прищура и игривой улыбки до финала, когда Юлька почувствовала внутри себя инъекцию обжигающе ядовитого интимного секрета.
Ведь осознавала, знала наверняка, что не будет прощения за подобную вольность, точнее, за предательство, но не посмела сопротивляться неодолимому низменному желанию любовника.
Юлька не планировала измену, нырнула в неё как в бездонный омут, предпочтя утонуть, доверившись первобытному инстинкту.
Егор пронзительно смотрел прямо в глаза, отчего Юлька впадала в ступор, позволяя себе быть ведомой, смиренно подчиняться парализовавшей сознание чужой воле.
Что-то непонятное произошло в тот миг, когда Егор нечаянно дотронулся до её обнажённого запястья.
Обычный приятельский жест вызвал молниеносный химический отклик, который ошеломил, вверг в панику. Юльку моментально накрыло безумным эротическим влечением страшной неконтролируемой силы. Она почувствовала, как тает нечто внизу живота, как расплывается между ног предательская слякоть, заставляющая с невероятной силой сжимать бёдра.
Кружилась голова, вибрировала ненасытным желанием каждая клеточка возбуждённого тела, в районе груди сладко накатывало вожделение, что было волнительно приятно, но очень странно: Юлька не отличалась сильной сексуальной конституцией, не проявляла неистовой пылкости даже с мужем, не испытывала особенного желания при длительном отсутствии интимной близости.
И вдруг такая горячность…
Сладкая истома терзала её взволнованную плоть, погружала в некое подобие нирваны, наполняла голову цветным туманом.
Она, скромная замужняя женщина с комплексом этических и моральных принципов, не задумываясь ни о чём, позволила Егору обнимать, целовать, прикасаться к самому интимному.
Юлька трепетала в его руках, забыв про смущение и стыд, про издержки общественного мнения в случае разоблачения, про совесть и последствия порочного поведения, про супружеские обязательства перед Вадимом.
Как похотливая бордельная шлюшка истекала она липкими похотливыми соками, желая лишь одного – немедленно почувствовать возбуждённого её порочной женственностью нечаянного соблазнителя внутри себя, желательно целиком.
Егор начал тотальное наступление на девственную Юлькину добродетель ещё в такси, требовательно и грубо проникая руками и губами туда, где кроме мужа никто никогда не был допущен.
Юлька несколько раз впадала в блаженную прострацию, тело сводило интенсивными сладкими судорогами, заставляющими стонать и выгибаться. Перед глазами летали разноцветные мушки, парили и кувыркались концентрические круги.
Егор чувствовал её перевозбуждённое взбесившимися гормонами состояние, намеренно распалял желание немедленно совокупиться несмотря ни на что. Мужчина с гордостью испытывал удовлетворение от способности довести жертву эротического террора до состояния мистической эйфории.
Он и сам был на взводе, но дотерпел до дома.
Любовник страстно хотел Юльку, она его.
Настолько феерического секса женщина не могла себе даже представить даже в самых изощрённых фантазиях.
Вадим делал с податливым телом невообразимое, превращая его в сплошную эрогенную зону, в сгусток, в концентрат неземного блаженства, поистине фантастического наслаждения, отчего женщина впадала в эйфорию, растворяясь в пространстве и времени, которого для неё в этот миг попросту не существовало.
Лишь в момент, когда ненасытный любовник неожиданно энергично, причинив боль пришёл к финишу, когда с победным криком излил внутрь свою страсть, до Юльки дошло, что натворила.