Глава 1.
Часы пробили двенадцать. Стрелки медленно передвигались по циферблату, вымеряя достаточное количество времени. Шаг за шагом, стук за стуком они неторопливо вели свой отсчёт. Обыкновенные часы с обыкновенной деревянной кукушкой, будящей тишину просторного кабинета каждый час своим неожиданным появлением. Впрочем неожиданным ли?
- О, Господи, - подумал комендант сельской управы Шиллер, четко вымеряя своими кованными сапогами выделенную ему комнату, в которой не было практически никакой мебели. Красивый дубовый стол ручной работы, трюмо из покрашенного в темно жёлтый цвет дерева, пары кресел, да старых, порыжевших от времени занавесок на окнах. Вот и все убранство небольшого кабинета господина коменданта. - За что же мне такое наказание? Эти чёртовы прихвостни Кюнна совсем не умеют работать! Прислали их на мою больную голову! Ведь что бы следить даже за такой малой территорией, которая сейчас мне выделена нужны специалисты, нужны люди, знающие в этом толк и правильно организованны по работе с местным населением. То ли дело было раньше! - и слегка надменая, вальяжная улыбка тронула губы преклонных лет господина коменданта, стоило ему ненадолго пуститься в воспоминания.
Бравый солдат Вермахта Шиллер всегда относил себя к ярым приверженцам своего кумира Адольфа Гитлера и слыл настоящим патриотом, рачителем дел великой Германии и пусть злые языки по углам шептались о том, что он фанатик, коменданта это нисколько не трогало, так как подобное злобное сявкание было еле разборчиво и крайне редко, ибо то бы было время расцвета и оглушительных надежд на правление Третьего рейха.
Однако на сегодняшний день события развивались не так гладко, как хотелось бы господину Шиллеру и хочу сразу уведомить читателя, что у него для этого были немаловажные основания, так как в порученных его внимательному и чёткому руководству штольням, железнодорожному узлу, а так же в паре небогатых деревушек из-за дня в день творилось бог знает что и комендант в отчаянии хватался за свою лысую голову в ожидании дальнейшех неприятностей.
Ну вот, казалось бы, те события, которые произошли три дня назад, а именно в среду.
Как гром среди ясного неба пришло известие о том, что один из узлов железнодорожной станции взорван и именно тогда, когда должен был прийти состав с особенно ценным грузом.
Наручный принес, будь он трижды не ладен, только солнце взошло над домами, осеняя своими яркими лучами кроны тополей и берёз. Слава богу, что самодельная бомба взорвалась ещё до прихода поезда и никто и ничто не пострадало ( то ли партизанские рожи сильно нервничали, то ли что то упустили из вида...ну, правда, много ли ума у партизан? Это же не вышколенные арийцы, у которых за плечами не одно вооруженное столкновение и которые в жарких песках далёкой Африки гнали прочь псов Черчилля под началом отважного и крайне предприимчивого боевого генерала Эрвина Роммеля), но ведь могло случиться и по другому, о чем сейчас страшно и подумать! Ещё не хватало, что бы эти недоучки его под трибунал подвели!
От того и нервничал господин комендант, от того и комкал в пальцах недокуренную сигарету, густо осыпая пеплом новый ковер в кабинете, не следя за тем, что за короткое время полпачки им уже было выкурено, оттого и морщил свой высокий, езъеденный морщинами лоб. И ведь давно уже послал за гауптшарфюрером Шульцем, закреплённым за данной территорией, а он все не шел. И где только черти этого наглого пройдоху носят? Наконец в дверь постучали.
- Войдите! - Шиллер опёрся обеими руками о край столешницы, вперив сосредоточенный взгляд в дверной проем. Его подушечки пальцев побелели от едва сдерживаемого волнения, по спине струйкой скатилась капелька пота.
- Разрешите? - вначале, как всегда, появилась ощерившаяся улыбка скорее не гауптмана, а какого то мартовского кота, облопавшегося сметаны, потом уже рыжий зачес его волос, а уж затем и его долговязая фигура, - гауптшарфюрер Шульц по вашему приказу прибыл!
Постоянно улыбающийся, чуть ли не счастливый вид Вольфганга донельзя бесил коменданта, но свое раздражение Шиллер вынужден был скрывать под маской благодушия, так как этот чертов офицеришка служил не совсем под его началом. Он был протеже гауляйтера Коха и до появления в этих краях служил в его ординарцах. Сюда же он был на время сослан в виде наказания, но, похоже, наказан был им только господин комендант, постоянно испытывая досаду при виде этого напыщенного павлина.
Как дела на просторе военных действий, дорогой мой друг? - комендант ответно улыбался молодому гауптману, но внимательному наблюдателю сразу было понятно, что его взгляд не предвещал ничего доброго, - всех русских перебили? А то, знаете ли, мне по ночам плохо спится, все задаюсь вопросом - а в безопасности ли мы и все ли сделали от нас зависящее? Здешний житель он ведь какой? Как говорил ещё мой дед, царствие ему небесное, - русского мужика мало убить, его ещё повалить нужно! Не зря испокон веков этот народ никто не мог захватить, ни татары, которые более двухсот лет здесь царствовали, но все же вынуждены были отступить в связи с непридвиденными обстоятельствами, ни поляки с литовцами...а ведь Русь была уже почти в их руках, на ладони лежала, и что же, я вас спрашиваю? Нашлись некто, Минин и Пожарский, прогнали басурманина! А ведь какое время было! Ни царя-батюшки, ни какого либо простого градоначальника - бери власть в свои руки и диктуй свои правила, ан нет, упустили голубчиков...а Наполеона помните, этого маленького капрала? - комендант бросил мимолётный взгляд на гауптмана, потом на назойливую муху неведомо как влетевшую в комнату и уже минут пятнадцать рассекающую пространство. Наконец вредному насекомому видимо надоели эти силовые упражнения и она угомонились на одной из папок, лежащей поверх стола - ведь и в Москву вошел, и пол России прошагал со своей многочисленной армией...а в результате казаки в Париже. С нами такое не случится, как вы думаете?
- Что вы, господин комендант, эти голодранцы, безусловно, ещё смеют сопротивляться и некоторые из них ещё верят в силу и мощь Красной Армии, но не сомневайтесь, это всего лишь дело времени, ещё месяц - другой и наши доблестные дивизии будут в столице, превратив Москву всего лишь в платцдарм для наступления на настоящего противника, а именно на Англию! - Шиллер слегка поменял позу своего поджарого тела, отчего стул протяжно скрипнул - Вот от туда и разовьем настоящее наступление, захватив пол Европы и претворив в жизнь дело самого фюрера, тем самым обессмертив его имя!
Гауптшарфюрер отнюдь не был таким простачком, какого из себя постоянно пытался представить. Он обучался в высших элитных школах Вермахта и закончил курсы на отлично, но его романтизм быстро развеялся, когда он оказался в штабе Коха, ибо такого узкомыслия и скудоумия, царящего в рядах правящей элиты Германии, эрудированному и крайне проницательному Вольфгангу сложно было и представить. Однако же стоило ему вставить свои пять пфеннигов и попробовать навести хоть какой то порядок в делах Вермахта, как он тут же был сослан в этот злосчастный медвежий угол без надежд на какие либо грядущие блестящие перспективы.
- На вашем месте, господин комендант, я наслаждался видами этого дикого края и почитал бы себя на экзотическом курорте...вы же не были до этого в России, не так ли? Теперь она как последняя шлюха лежит перед вами, широко расставив ноги и только ждёт, что бы стальной жезл наших непревзойденных кирасир вошёл в нее как можно глубже.