вдребезги разнёс стул.
Петер осел. В углу жалобно выла женщина. Ее стенания были похожи на вой недобитой собаки.
Неизвестно, чем бы закончилось это открытое столкновение, если бы в комнату неожиданно не ворвался обершарфюрер Миллер, о котором мы упоминали несколько ранее.
- Всем оставаться на своих местах, скоты! Дважды повторять не буду! - и тут же комнату сотряс пистолетный выстрел.
Не успел ещё осесть сизый пороховой дым, как обстановка в комнате уже разрядилась. Двое немецких офицеров помогли подняться пьяному капралу со своего места и отправились допивать алкогольные напитки дальше. Несколько полицаев бросились к перевернотому столу, пытаясь вернуть кухонный интерьер в подлежащий ему вид и место. Женщина громко икала после недавно с ней случившейся истерики, но все же старательно вернулась к своим обязанностям кухарки.
Шульц стряхнул с фуражки остатки разбитого стекла.
- Сукины дети, - негромко произнес он.
Пихлер же стоял у импровизированной стойки и жадными глазками вливал в свое нутро очередную порцию шнапса.
- Не горячись, Вольф, - засовывая в кожаную кобуру пистолет и быстро подходя к столу обронил Мюллер, - ребята скучают без дела, а ведь сам прекрасно знаешь, что нет ничего хуже для дисциплины чем переуд вынужденного бездействия. Слышал наши войска уже на подступе к Москве и деректива Гитлера успешно набирает свой ход. Только в Брянске нам удалось захватить более 600 тысяч пленных красноармейцев и около 1200 танков.
- Да, я тоже в курсе текущих событий, Ганс, - Шульц одной рукой то ли приобнимал своего друга, то ли, наоборот, пытался за него держаться, дабы не упасть. Из его раны на лбу стекали алые капли крови, но он пока не обращал на это внимание. Более его занимало то обстоятельство, что Пихлер наконец принес мутную жидкость самогона и разливал ее по трем граненным стаканам.
- Я прекрасно осведомлен так же, что 12-ого наша армия взяла Старицу, а позавчера был захвачен Ржев. Говорю вам, господа, уже не за порогом тот день, когда наши войска будут на красной площади.
- Давайте же за это и выпьем, - Пихлер протянул каждому по стакану и взял в свободную руку головку репчатого лука.
- За великую Германию, - громогласно возвестил он и с разных концов полутемного помещения нестройным хором откликнулись,, хайль Гитлер!,,
Единственное, что могло сплотить в тот момент ряды самовлюбленных арийцев, так это беззаветная преданность к их национальному вождю фюреру.