— Немного умею.— Он тут же раскаялся в этом искушающем «немного» и внес поправку.— Я всегда плавал довольно хорошо.
— Но ты не поплывешь, если получишь кулаком по черепу. А удар кулаком по черепу не оставляет следов. Мне надо научиться управлять лодкой, чтобы я мог вернуться один в порт. Насади мне новую пиаду!..
— Надеюсь, ты перестанешь встречаться с этим прохвостом! — говорила мадам Лабро.— Надеюсь также, что не ты оплачиваешь все то вино, которое вы пьете с утра до вечера.
— Да нет! Да нет же!..
Если б она знала, что он оплачивает не только вино, выпиваемое Жюлем, но и полный его пансион в «Ноевом ковчеге»!..
— Послушайте, мосье Лабро,— сказал хозяин «Ковчега».— Мы видели у себя разных постояльцев. Но этот ведет себя невозможно. Вчера вечером он пытался преследовать в коридоре мою жену. Позавчера это была Жожо. Она теперь отказывается входить к нему в комнату. Он будит нас среди ночи, начиная дубасить в пол своей деревяшкой, и все это, чтобы потребовать стакан воды и аспирина. Он буянит по всякому поводу, отсылает блюда, которые ему не нравятся, высказывает свое недовольство в присутствии других жильцов... Я больше не могу терпеть.
— Я тебя прошу, Морис... Если ты питаешь ко мне хоть какие-нибудь дружеские чувства...
— Для вас я готов многое сделать, мосье Лабро. Но для него... нет!
— Потерпи еще две недели!..
Две недели, неделю... Выиграть время... Избежать катастрофы... Нужно было еще умиротворять игроков в шары: они больше не желали иметь дело с таким нахалом.
— Надо тебе сегодня поиграть, Виаль... И попроси Герси прийти... Скажи ему от моего имени, что это очень важно. Совершенно необходимо, чтобы он пришел...
Лабро так унижался, что слезы выступали у него на глазах.
Иногда он говорил себе, что Жюль сумасшедший. Но это ничего не меняло. Нельзя ли добиться, чтобы его заперли?
Нет, Лабро не мог явиться в полицию и заявить: «Этот человек угрожает убить меня». У него нет никаких доказательств. Ничего не доказывают даже открытки, над которыми все смеются.
Неужели он должен дать себя убить? Неужели он должен — что еще хуже — жить неделю за неделей, может быть месяцы, с мыслью, что в какой-то час, ничем не отличающийся от других, и в миг, когда он того меньше всего ожидает, Жюль своим дружеским и в то же время глумливым голосом скажет: «Час настал, Оскар!»
Он садист Он тщательно укрепляет страхи компаньона. Как только Жюль замечал, что Лабро удалось немного успокоиться, он мягко говорил «Не проделать ли нам это сейчас?»
Еще это «нам», такое свирепое! Словно он получил от Лабро согласие, и тот, подобно сыну Авраама, добровольно пойдет на заклание.
— Ты знаешь, Оскар, я постараюсь, чтобы ты как можно меньше страдал Я вовсе не такой злой, как может показаться. Это займет не больше трех минут..
Лабро пришлось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что он не спит, что он не во власти чудовищного кошмара.
— А что если я вам дам денег, чтобы устроиться в другом месте?
— Оскар!
Строгий призыв к порядку
— Остерегайся когда-либо так говорить со мной. Если это повторится, конец наступит немедленно. Понял? Немедленно!
И тогда короткая фраза человека с деревянной ногой начала выдвигаться на первый план. Что в точности он сказал в тот миг, когда выловил двухфунтовую макрель? «Как бы ты взялся за это?»
Эти несколько слов стали для Лабро в некотором роде откровением. Вообще говоря, то, что мог сделать Жюль, мог сделать и он. Жюль сказал: «Я уверен, что есть способ убить тебя так, чтобы меня не сцапали».
Почему это не может быть обоюдным? Почему бы Лабро не избавиться от своего притеснителя? Когда эта мысль блеснула у него впервые, он испугался, как бы не прочли ее у него на лице, и порадовался, что носит темные очки.
С этой минуты он начал следить за компаньоном. Он каждое утро видел, как тот после третьей бутылки утрачивал интерес к рыбам, оседал на дно «Зеркального шкафа» и постепенно впадал в более или менее глубокое забытье. Вправду ли он спал? Не продолжал ли он исподтишка наблюдать за хозяином лодки?
Для проверки Лабро быстро поднялся и увидел, как глаза Жюля приоткрылись, злобно сверкнули, и бас Жюля пробубнил «Что ты делаешь?»
У Лабро был заготовлен правдоподобный ответ, но он дал себе зарок больше не производить подобных опытов, чтобы не пробудить подозрений. Ибо не сомневался, что тогда «это» произойдет немедленно.
— В общем,— сказал Жюль,— поскольку течение утром почти всегда направлено с востока на запад, тебя понесет примерно по тому же пути, что и лодку, и, возможно, выбросит па берег недалеко от порта.