— Поттер! Поттер! Гарри… посмотри на меня…
Ресницы дрогнули, но мгновение спустя в глубине зелёных глаз что-то погасло, а их взгляд стал пустым и неподвижным.
Эпилог
Когда Гарри проснулся, поезд мчался по каким-то пустошам, над которыми покачивались клочья тумана. Старая ведьма с бельмом на глазу уселась напротив и игриво подмигнула ему:
— Скоро станция, где ты можешь выйти.
— Вы кто?
— Попутчица.
Ведьма с таким интересом рассматривала его, что стало неловко, и Гарри уставился в окно, наплевав на приличия. Сейчас он помнил всё: и как садился в этот поезд, попросив Дамблдора позаботиться о найденном ребёнке, и своё опустошение после Авады Волдеморта, и отчаяние, и тоску, замешанную на желании всё изменить. Сны свои Гарри тоже помнил, а в ушах всё ещё звучал тихий голос Дамблдора: «Конечно, это происходит у тебя в голове, но кто сказал тебе, что поэтому оно не должно быть правдой?»
Вот оно! Это всё было правдой. И знакомство с родителями, и немного странная почти-дружба со Снейпом, и Сириус — и все они были живы, как и сам Гарри. А ещё Снейп теперь знает всё, а значит, есть шанс, что всё будет не так, что Снейп всё исправит, он сможет.
Гарри на миг зажмурился и вдруг совершенно отчётливо увидел Снейпа в Визенгамоте, прикованного цепью к тому самому креслу в центре зала. И судили его за убийство Гарри Поттера. Бред какой-то! Но обвинения были самые настоящие, как и свидетели, рассказывающие о взаимной неприязни и вражде между убийцей и жертвой. Когда председательствующий стукнул серебряным молоточком в гонг и объявил о свидетеле защиты Лорде Волдеморте, Гарри в ужасе открыл глаза. Ему не хватало воздуха, и он закашлялся, замечая пристальный взгляд старухи:
— Дошло, наконец? — довольно усмехнулась она. — Есть вещи, которые не меняются.
— Кто вы?!
— Не могу этого сказать, но ты ведь догадливый, правда?
Воздух вокруг её лица вдруг сгустился и пошёл рябью, полностью меняя лик, и через несколько мгновений перед Гарри уже оказалась леди средних лет в старомодном платье с корсетом и пышными юбками. Она развязала шёлковые ленты и сняла дорожный капор, после чего закурила тонкую папироску с длинным костяным мундштуком. Выпустив несколько колец дыма, леди подула на них, складывая в картины, похожие на те, что Гарри видел в Омуте Памяти. Вот Снейп принимает Тёмную метку, вот он подслушивает Пророчество, а вот и стоит на коленях перед Дамблдором, умоляя спасти Лили.
— Забавно выходит, правда? Пророчество касалось ещё не рождённого ребёнка, а кому-то хотелось выслужиться, отблагодарив за вовремя протянутую руку помощи… он всё поймёт и вспомнит, но будет поздно…
Она вновь выдохнула дым, и теперь уже Гарри видел Сириуса, смеющегося рядом с трупами, а потом отбрасывающего палочку, чтобы сдаться аврорам. Он казался сумасшедшим, особенно когда почтительно поклонился, увидев показавшийся из густого тумана остов Азкабана. Он и там продолжал смеяться…
— Кстати, — леди надменно взглянула на Гарри, — ты первый из смертных, кому посчастливилось собрать все три Дара, и ты так и не распорядился ими. Желаешь это исправить?
За окном медленно приближалось здание вокзала: с вычурными кирпичными башенками, покрытыми многолетней сажей. Одну из башенок украшали огромные часы, стрелки которых застыли, вытянувшись вверх. Поезд остановился, и Гарри почудился тихий вздох.
— Я бы хотел исправить всё, — почти шёпотом ответил Гарри. — И вернуть Дары, мне они не пригодились.
Он вздрогнул от внезапного гудка, с которым на соседней платформе появился ярко-красный поезд, совершенно неуместный на этом вокзале. Минутная стрелка на часах качнулась, сдвигаясь на одно деление влево, потом ещё на одно… и ещё. Время словно пошло вспять, что, однако, в этом странном месте ничуть не удивляло.
— Вернуть, говоришь? Что ж… возвращай.
Гарри достал из кармана мантию-невидимку и положил на столик рядом со шляпкой своей попутчицы.
— Исправить? — леди сделала глубокую затяжку и выпустила облачко мерцающего дыма, в котором можно было различить движущиеся фигурки людей, но ни происходящего между ними, ни их лиц было не разобрать. — Забавно… весьма забавно. И ты забавный. Я ни разу не видела, чтобы собственную смерть так растягивали и превращали в балаган. И ради чего? А ведь всё могло быть просто красиво.
Поезд вздрогнул и качнулся, начиная движение, а Гарри стало вдруг невообразимо тоскливо, будто он в одночасье потерял всё.
— Исправить, говоришь? И много ты исправишь, сидя здесь? Ну-ну…
Гарри ещё раз взглянул в окно и увидел, как минутная стрелка почти завершает круг, а ещё ему показалось, что в одном из окон второго поезда мелькнуло лицо Лили. Точно! Надо действовать! И чем быстрее, тем лучше. Больше он уже не думал. Гарри выскочил в тамбур и попытался открыть дверь, которая поддалась далеко не с первого раза. Потерянного времени оказалось достаточно, чтобы поезд уже набрал скорость, а платформа вокзала закончилась.
Сорванный стоп-кран заставил состав дёрнуться, резко тормозя, но Гарри не стал дожидаться его остановки, выпрыгнув на ходу. Он здорово ушиб колено, но, прихрамывая, побежал в сторону вокзала, пока тот ещё не скрылся в тумане. На перрон он успел забраться почти сразу, но когда до вожделенного поезда ему осталось сделать всего несколько шагов, тот тронулся.
— Нет!
Гарри не знал, откуда у него взялись силы, но он не только успел добежать, но и смог запрыгнуть на ступеньку последнего вагона и забарабанить в закрытую дверь. Несколько минут ничего не происходило, а потом за мутным стеклом показалась чья-то фигура. Наверное, с той стороны Гарри тоже было плохо видно, потому что тяжёлая дверь ударила его прямо по голове, угодив ручкой в висок.
— Энервейт! Энервейт, твою мать!
— Снейп, ты не умеешь, дай я! Энервейт! Энервейт!
В голове всё ещё шумело от удара, а при попытке открыть глаза они заслезились, и от яркого света захотелось зажмуриться.
— Смотри, Снейп! Он задышал! И ресницы… ты видел… Гарри! Гарри…
— Блэк, слезь с меня! Я вижу… Поттер! Ты меня слышишь?! Ты жив?
Вопрос был самый что ни на есть дурацкий, поэтому Гарри попытался улыбнуться.
— Он ещё ржёт! Блэк, я не могу, я его сейчас сам прибью, чтобы не пугал больше так.
— Я тебе прибью! Гарри, ты меня слышишь? Гарри…
Не требовалось даже открывать глаза, чтобы понять — всё получилось. Он жив, и все его близкие тоже живы. И всё теперь точно будет по-другому.
— Слышу…
— Блядь, Гарри, посмотри на меня!
— Поттер, открой глаза!
Гарри понял, что лежит на полу крохотного тамбура, а над ним нависают Сириус и Снейп: всё ещё встревоженные, перепуганные, но уже пытающиеся шутить и улыбаться.
— Снейп, ты всё-таки идиот! «Умер», «умер»… вообще не разбираешься в таких вещах.
— Так у него рефлексов не было, — оправдывался Снейп.
— Рефлексы будешь искать у флоббер-червей! Рано тебе ещё тренироваться на живых людях.
— Нашёлся тут крупный специалист…
Гарри снова закрыл глаза, слушая эту почти дружескую перебранку и ощущая себя совершенно счастливым. Теперь всё будет по-другому. Гораздо лучше. Гораздо.
Колёса поезда стучали в такт мыслям: «хо-ро-шо… всё… хо-ро-шо…» Хогвартс-экспресс, не снижая скорости, мчался в Лондон, а впереди была целая жизнь.