Или это организовала она, но преследовала другую цель. Или кто-то из охотников на мою бедовую головешку вычислил уже мое местоположение и попытался прибить. Не удивлюсь, если потом в новостях сообщат, что это взорвалась газовая переносная плитка, на которой обычно разогревают еду прислужки.
Нинель вела меня именно в это место осознанно, и снова я сомневаюсь в ее преданности. Но ведь она подчиняется приказам Катарины Блич, значит априори должна быть на моей стороне.
Люденик, человек-загадка, оставил нас здесь на побережье и ушел. Обещал, что придут какие-то работяги. Хорошо, если не добивать. Маленький огнестрел в тряпичном свертке, который я прихватила с собой из логова бородача, приятно грел душу. Стреляла я всегда отлично. Нужно приготовить оружие заранее…
Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что Нинель внимательно наблюдает за мной. Но смотрит с какой-то доброй, умиленной улыбкой на губах, как смотрят на дитя неразумное, которое таракану лапки отрывает и агукает. В смятении выдав вежливую улыбку и прочистив горло, я выдала:
— Задремала. Холодно. Наверное, сменился ветер, и будет шторм.
— Да, погодники предвещали, что на этой неделе к нам придут холода. Когда цветет семантия, всегда бывает похолодание, — спокойно и как-то задумчиво ответила Нинель, продолжая меня рассматривать.
Я же отвела взгляд и осмотрев все вокруг, вернулась к своим сокровищам. Как у маленького дракончика, мое сердечко всегда быстро билось при виде особенных вещей. Развернув тряпицу, я достала огнестрел, зарядила полную обойму мелкими шариками, поставила на предохранитель и положила оружие под бедро, прикрыв широким подолом платья. Затем вытащила перо и приколола его к волосам, аккуратно вставив в основание растрепавшейся косы. Возможно, я и смотрюсь теперь, как павлин, но жить захочешь и не такое сделаешь.
Остальные свои сокровища я завернула обратно и крепко перетянула сверток кожаным ремешком. Лучше все это спрятать от посторонних глаз, но у меня как назло нет ни одной широкой ленты или пояса, чтобы привязать сверток к телу.
— Ты можешь отдать его мне, в моей юбке есть место, куда можно спрятать твои сокровища, — вдруг прокомментировала мои действия Нинель. И пояснила, оттопыривая глубокий карман: — Дурацкая привычка — носить все ключи с собой.
Я посмотрела на Нинель, на сверток, как настоящий дракоша поколебалась полминуты и отдала сверток тётушке. Возможно, она и посмеялась там, где-то про себя, но вида не показала. А у меня как половинку души оторвали.
Но, как оказалось, убрали мы сверток вовремя. Буквально через несколько минут из-за угла старого сарая показались две ощетинившиеся, потерявшие нормальный человеческий облик физиономии. Две пары мелких бегающих глазенок уставились на нас, и немного изучив, отправили в скудный мозжечок команду: "Идти вперед!"
Работяги, явно после хорошей попойки, плелись еле-еле, держа вдвоем одну холщовую сумку. Не успели они подойти к беседке, как Нинель снова меня поразила — рявкнула так, что и у меня где-то под ребрами ёкнуло.
— А ну стоять, вшивые! Чего надо здесь?
— Цори, прос-тттите великодушно! — заикаясь произнес один. И второй тут же добавил:
— Нам приказано вам принести воды и еды. Мы у лавки в порту хлеба купили и булочек. Вот…
Он протянул суму в нашу сторону.
— Положите на песок и пошли вон!
— А благодарность? — ощерился второй.
— Пуля в лоб или жизнь?
Мужичишко понятливо кивнул, высыпал на песок провизию, и понимая, что этот поступок ему могут не простить, развернулся и бросился бежать. Его подельник последовал тенью за ним.
Мы подождали, когда они скроются за углом. А потом еще подождали, не показывая абсолютно никакого интереса к валяющемуся бумажному пакету с булочками и бутылю с чистой водой. Но желудок требовал свое, а наглые чайки уже кружили рядом, примеряясь, с какой стороны подлететь и схватить добычу.
В итоге я достала огнестрел и направила его в сторону построек. Выверив примерную высоту, с учетом роста работяг, прицелилась и выстрелила в угол халупы; раздался оглушительный хлопок, и одновременно край доски разлетелся в щепки.
Следом за этим послышалась отборная брань и топот убегающих охолуев, решивших всё-таки дождаться, когда мы потеряем бдительность, и напасть. Но трусость преодолела желание наживы.
Нинель выругалась в их адрес, а я спустилась вниз за провизией.
Сдоба была действительно свежей, с ароматом ванили и сладкой фруктовой начинкой внутри, но вкуснее всего показалась чистая пресная вода. Маленькими глоточками мы пили по очереди. Затем отщипывали булки с повидлом и медленно их жевали. Торопиться не хотелось — после изнурительного похода по катакомбам без еды и воды могло прихватить желудок.