Может, это усталость, или я с ума уже сошла, но на миг мне показалось, что она и правда пытается показать мне… дорогу.
— Ты что, хочешь, чтобы я за тобой шла? — пробормотала я с недоверием, прищурившись на неё.
Синица снова уселась на ветку, запрыгала, повернув ко мне головку, и вновь устремилась вперёд, не улетая слишком далеко.
Она и правда ждала меня. Это так глупо, но интуиция вопила, почти требовала, чтобы я шла за ней.
— Ладно, — я обречённо вздохнула, прикрывая глаза рукой. — Не могу поверить, что я действительно это делаю.
Поддавшись странному поведению птицы, я позволила любопытству перевесить раздражение. Осторожно и неуверенно, я двинулась в том направлении, которое указывала синица. Каждый раз, когда мне хотелось остановиться или когда я начинала сомневаться в здравом смысле происходящего, эта крошка возвращалась, подлетала близко и кружила вокруг, словно упрямо напоминая, что останавливаться нельзя.
Мысли вихрем носились в голове, переполняя меня тревогой и вопросами. С каждым шагом я начинала всё больше верить в то, что птица действительно помогает мне. Абсурдно? Безусловно. Но, откровенно говоря, ситуация, в которой я оказалась, уже давно перестала быть хоть немного логичной. Терять мне было нечего, и поэтому я продолжала идти.
Не знаю, сколько прошло времени, но усталость постепенно брала своё — ноги наливались свинцом, каждый шаг давался через силу. Холод вцепился в меня, проникая до самых костей, и зубы застучали от дрожи. Но останавливаться я не могла. Сейчас главное — выжить. Я знала: стоит мне присесть под ближайшей елью хотя бы на минуту, и это, скорее всего, это будет последнее, что я сделаю в своей жизни.
К тому же, даже если мне удастся не замёрзнуть, перспектива провести ночь в этом лесу была пугающей. Лес казался безмолвным, но где-то глубоко внутри меня жила уверенность, что здесь водятся хищники. И стать чьим-то ужином точно не входило в мои планы.
Прошло ещё немного времени, и вдруг птица заметно оживилась. Она закружила в воздухе, словно стрела, взлетая и опускаясь с явной взволнованностью. Я нахмурилась, прищурив глаза, пытаясь понять, что так взбудоражило маленькую пташку, и вскоре сквозь густую завесу ветвей разглядела впереди залитую солнцем поляну.
— Ну, конечно, чудесно, — я недовольно глянула на птичку, сверкающую своими чёрными глазками. — Это всё конечно замечательно, только вот стоит мне туда ступить, и я окажусь, как на ладони. Любой, у кого когти, клыки или плохое настроение, сразу же заметит меня и… схрумкает, не успею и вздохнуть!
Не успела я закончить свои жалобы, как пташка дерзко метнулась вниз и дёрнула за мои волосы с неожиданной силой, так что я вскрикнула от боли.
— Ай! Да что с тобой такое? Ладно, ладно, иду я! — пробурчала я, отчаянно потирая пульсирующую кожу у корней волос. Ну и сила у этой пернатой, чуть клок не выдрала.
Каждый шаг давался тяжело, силы утекали из тела, как песок сквозь пальцы. Но я упрямо стиснула зубы, заставляя себя идти дальше. Остановиться сейчас значило бы сдаться, а я, несмотря на колотящееся сердце, была далеко не из тех, кто так просто сдаётся.
Наконец, лесная чаща редела, и передо мной развернулась залитая золотистым светом поляна.
Оперевшись спиной о шершавый ствол ближайшего дерева, я жадно втянула воздух, борясь с нестерпимой слабостью. В глазах мелькали пятна, но я всё же собрала волю в кулак и огляделась. На другом конце поляны возвышалась огромная палатка, по виду достаточно прочная, чтобы выдержать ветер и непогоду. Сердце тут же забилось гулко, словно кто-то ударил в барабан, и горячая надежда пробежала по венам.
Волна облегчения разлилась по телу, и даже ледяной холод, впившийся в тело, ненадолго отступил. С новой силой я бросилась вперёд, подгоняемая надеждой и остатками адреналина. Перед глазами мелькнула птица, мой маленький пернатый проводник, которая, не теряя времени, рванула вперёд меня.
Не могу в это поверить, она и вправду знала, что делает! В груди расплылось ощущение огромной благодарности к этому крохотному созданию. Будет теперь жить со мной, даже если бабушка не разрешит. В саду поселиться, будет мне вместо будильника дёргать волосы, уж это точно меня разбудит сразу.
— Кто-нибудь! — крикнула я, отчаянно размахивая рукой, надеясь, что мой голос, слабый от усталости, всё же достигнет ушей обитателей палатки. — Помогите!
Но чем ближе я подходила, тем больше меня охватывало непонятное беспокойство. Эта странная конструкция не была похожа на то, что я могла бы представить себе под словом «палатка». Нет, палаткой это точно не назовёшь.