— И ты все равно рискнула отправиться в Вереантер?
Я очень независимо пожала плечами, и он шумно выдохнул:
— Ну ты даешь.
На лицах остальных было написано полное согласие с его словами, а Дирк для пущей убедительности еще и покрутил пальцем у виска, но я не стала обращать на него внимание и решительно закончила свою мысль:
— И поэтому я думаю, что тебе, — я посмотрела на Оттилию, — лучше остаться здесь и никуда не ехать.
— Что?! — Оттилия даже вскочила на ноги, позабыв о том, что старалась изображать из себя леди. — Это еще почему?
Я твердо встретила ее полный неподдельного возмущения взгляд.
— Потому что с этого момента моя персона становится для вампиров крайне нежелательной. Адриану известно, что мы с тобой подруги. И твое общение со мной может быть расценено… — я поискала слова, — ну, если не как измена, то что-то близкое к этому. Я не хочу подставлять ни тебя, ни твою семью.
— А мое мнение, стало быть, тебя не слишком интересует? — ядовито уточнила вампирша, нисколько не тронутая моими словами.
— Интересует, — не согласилась я. — Но теперь многое изменится, и оставить все как есть уже не удастся. И общение со мной…
— Стоп, — командирским тоном заявила Оттилия, и от удивления я и впрямь замолчала. — Дайте мне кто-нибудь носовой платок, а то это все так благородно, что я сейчас расплачусь.
— Оттилия…
— Нет, — уверенно отозвалась она. Остальные молчали, предпочтя не вмешиваться в наш спор, и, как мне показалось, даже сделали шаг назад, чтобы оказаться подальше от рассерженной вампирши. — Корделия, я рискну напомнить, что мне давно не десять лет, так что хватит изображать мою заботливую матушку! Демон, да я старше тебя на семь лет, если на то пошло! Я уже давно сама принимаю решения, как мне жить и что делать, и способна оценивать последствия своих поступков! Я еще два года назад решила, что поеду с тобой и помогу разобраться, что за уроды натравили на тебя мантара, а затем угрожали всем нам, и не собираюсь менять свое мнение! И пусть хоть один идиот после этого посмеет назвать меня изменницей!
Я выслушала эту гневную тираду, устало помассировала пальцами веки, а затем посмотрела на остальных.
— Ну а вы все что молчите? Комментарии будут?
— Хм, — осторожно прокашлялся Фрост и переглянулся с Кейном. — Корделия, извини, но Оттилия права. Конечно, она рискует, но сама способна прикинуть последствия своих поступков и вольна решать самостоятельно.
— И раз уж она решила ехать с нами, то пусть едет, — добавил Дирк. — Не можем же мы запереть ее здесь.
Оттилия торжествующе улыбнулась, и я, еще раз взглянув на нее, сдалась.
— Ну хорошо.
Нет, конечно, я была рада, что подруга не передумала и по-прежнему хотела помочь, и особенно признательна ей за то, что возможный гнев короля Оттилию не напугал. Но в этом и заключалась главная проблема — я не хотела стать причиной репрессий, которым могли подвергнуть семью фон Некер за то, что младшая дочь общалась с врагом номер один Вереантера. Нет, после воскрешения Арлиона уже с врагом номер два. Ну не важно. Да, с чисто формальной точки зрения Оттилия не сделала ничего предосудительного, поскольку я не замышляла никаких заговоров против ее родного государства и не пыталась втянуть в них вампиршу. Но кого вообще волнуют такие мелочи? Если архивампир все же не сможет преодолеть свою ненависть к Этари, то тут плохо будет всем — и мне, и Оттилии, и ее семье.
Мне сразу вспомнилась опальная семья Эртано, отличившаяся около ста лет назад. Тогда графа убил предыдущий король Вереантера, его младший брат организовал заговор против следующего правителя, но тот был раскрыт, и в результате заговорщик вынужден был бежать. В итоге больше всех пострадала его сестра, которая вообще не имела к происшедшему никакого отношения, но все равно была лишена титула и средств к существованию.
И мне меньше всего хотелось, чтобы родственников Оттилии постигла такая же судьба. Я хорошо относилась к ее старшему брату Александру, а несколько коротких встреч с ее отцом оставили приятное впечатление — то есть это были для меня живые люди, а не некие абстрактные фигуры.
— Что ж, — вздохнула я. — Тогда переходим к наиболее насущной части.
Остальные изобразили на лицах готовность слушать. Гарт, усевшийся на подоконник, всем корпусом подался вперед, чтобы не пропустить ни слова, Кейн непринужденно облокотился на спинку кресла, на котором только что сидела Оттилия. Фрост и Эр, наоборот, подошли ближе и встали справа и слева от меня.