– Бросай ты эту затею, – предложил он. – То, что мужчина сделал тебе ребенка, вовсе не означает, что он может стать ему хорошим отцом.
– Знаю, но…
– Никаких но, – нетерпеливо перебил Тоби. – Наоми, ты ведь утверждала, что все это было ошибкой. Что‑то изменилось? Неужели хочешь вернуть его?
– Разве он не должен знать, что будет отцом?
– Если бы не сбежал, узнал бы.
По правде говоря, Тоби был рад, что Джио бесследно исчез из жизни его подруги. Она заслуживает лучшего.
– Я сам навел о нем справки, когда ты рассказала о том, что случилось.
– Ты?
– Ну да. – Тоби погладил лошадь. – Он просто ничтожество и бабник.
Наоми густо покраснела. Он понимал, что ей не понравилось его нелестное мнение о Джио, но из песни слов не выкинешь.
– Наоми, он бы никогда не стал поддерживать тебя.
Она шумно перевела дыхание и, покачав головой, вновь принялась вышагивать вдоль забора.
– Я понимаю и это. Да и не нужна мне его поддержка. Одна ночь – это не отношения, и тем не менее. Просто необходимо рассказать ему о ребенке, прежде чем этот Маверик растрезвонит об этом всему миру. – Наоми накрыла живот ладонью. – Боже, все люди увидят эту безобразную запись, начнут смеяться надо мной и даже ликовать, потому что, как ты правильно заметил, я не всегда была приятным человеком. Ой, что‑то мне нехорошо.
– Ты выстоишь, – пообещал Тоби.
– А зачем, собственно, мне это переживать? Кто вообще такой этот Маверик? Почему его личность так до сих пор не определили?
– Я не могу тебе ответить ни на один из этих вопросов.
Бросив быстрый взгляд на подругу, Тоби в который раз попытался представить, о чем она думает. Он никогда не мог утверждать наверняка. С юных лет Наоми научилась придавать своему лицу выражение безразличия. Родители не проявляли к дочери должного интереса. Зато с Тоби она обычно была более откровенна. Тем не менее теперь все по‑другому. Еще никогда Тоби не видел ее такой взволнованной, потрясенной до глубины души. И дело не только в беременности. Наоми явно не могла смириться с тем, что ее жизнь больше не была в ее руках.
Она никогда не любила сюрпризов.
– Это видео. Если он загрузит его в Интернет, как угрожает, все узнают мой секрет!
Тоби устало облокотился о забор и дождался, пока она посмотрит ему в глаза.
– Но, дорогая, все поймут, что к чему, уже через пару месяцев, если не раньше. Согласись, тебе не удастся долго скрывать свое интересное положение.
Порой Тоби было трудно донести до Наоми, как на самом деле обстоят дела, особенно когда она отказывалась это признавать. Ему нравилось ее упорство, как бы глупо это ни звучало. Нравились ее глаза. Всякий раз, когда она загоралась какой‑нибудь идеей, они начинали восхитительно блестеть. Его сердце тяжело стучало в груди. Он ничего не мог с собой поделать, Наоми всегда была для него больше чем просто подруга. Время от времени он задавался вопросом: испытывает ли она к нему нечто похожее?
Наоми застыла на месте и резко обернулась:
– Ты совершенно прав.
Подобные слова немало удивили. Наоми заметила его реакцию и заливисто рассмеялась. Тоби пришел в несказанное волнение от ее смеха. Собственное тело едва слушалось его. Эта женщина обворожительна и манила его долгое время.
Она облокотилась о перила рядом с ним.
– Я действительно в состоянии понять, что к чему, именно за этим и пришла. Я знаю, как поступить, и просто прошу тебя пойти вместе со мной к моим родителям.
Тоби нахмурился. Он никогда не испытывал симпатии к ее старикам. Его отталкивали их самоуверенность и богатый дом, обставленный шикарно и со вкусом. Жилище, напоминающее музей. Там он всегда чувствовал себя как слон в посудной лавке.
В то же время Тоби знал, насколько непросто складывались отношения Наоми с собственными родителями. Всю жизнь ей внушали, что она неудачница и не смогла оправдать возложенных на нее надежд. Так, по крайней мере, казалось самой Наоми. Объявление, которое она сделает сегодня, явно не улучшит положение.
Она пристально посмотрела на Тоби, ожидая, что он скажет. Ее взгляд был тревожным.
– Конечно. Я пойду с тобой.
– Спасибо тебе. – Она положила руку на его загорелое плечо. – Ты действительно мой самый лучший друг.
«Друг не возбуждался бы от каждого прикосновения», – подумал Тоби.