«Все ясно», – сказала врач, у которой не было сегодня во рту и крошки хлеба. Об этом она мне сообщила лично. Расписалась в получении живой посылки.
«Вы так хорошо выглядите. Новая прическа?» – попытался сделать комплимент я с целью снисхождения к моей персоне в дальнейшем, но не учел один факт. Голодная женщина комплименты не воспринимает.
Вышел на улицу. Поймал себя на мысли, что тоже не прочь пообедать, ведь по времени уже было бы весьма кстати. Увидел коллег с центральной. С удивлением узнал, что они еще не обедали, и откинул мысли о еде в сторону. Если центральная еще не обедала, значит, вызовов действительно много. Ничего, потерпим.
История 5
Издалека, по направлению в нашу сторону, послышалась сирена. Приятная моему уху музыка становилась все громче. Водители скорых, понимая ситуацию, начали освобождать заезд к приемному отделению.
Вот он. Желтый «форд» замерцал синими огнями, закрякал, нарушая тишину. В кабине только водитель, значит, бригада сзади, продолжает бороться за чью-то жизнь. Водитель выбежал из кабины, открыл задние двери. С пола на улицу начала стекать темно-красная жижа. На носилках лежал весь в крови, но забинтованный и иммобилизированный пациент. Он дышал. Крови было столько, что две установленные капельницы никак не успевали восполнять такую кровопотерю. Мы подорвались помогать двум молоденьким девочкам, у которых получилось довезти пострадавшего живым.
«Что с ним?» – поинтересовался мой коллега.
«Парашютист», – тихонько сказала одна из фельдшеров.
«С какого?»
«С седьмого».
«Не. Какого хера он прыгнул?»
«Так гречка по 103 рубля», – крикнул кто-то из наших.
Каталка скрылась за дверями больницы. Сел в машину. Сердцебиение участилось, как будто это я его привез. Вспомнил, как однажды доставлял одну пациентку в эту же больницу. Сидя на ней сверху, давил на грудную клетку, пока водитель вез нас по коридору приемного. «Как в фильме?» – спросите вы. Почти. Только вот каталки нашего автомобиля марки ГАЗ не предназначены для такого извращения.
За что я люблю свою работу? Когда думаешь, что уже ничего не сможет тебя удивить, на очередном вызове удивляешься вновь. Причем в основном удивляешься безрассудству, бе-залаберности и отсутствию уважения к своему здоровью. Сколько было тех, кто запускал себя настолько, что я вызывал реанимационную бригаду, так как довезти такого больного в одиночку было практически невозможно. А отговорки самые изощренные. Когда я смотрел «Доктора Хауса», очень скептически относился к его коронной фразе: «Все лгут». По прошествии времени я уверенно заявляю: «Лгут все». Самое интересное, что единственный, кого нельзя обманывать, – это врач. Потому что иногда такой обман действительно может стоить жизни. Но человек скорее исповедается священнику, чем тому, кто спасает его физическую оболочку.
Однажды я выпытывал у девочки четырнадцати лет с крайне низким артериальным давлением, какие таблетки она приняла. Клялась, что не трогала их. Сказала правду только в машине. Пришлось разворачиваться, ведь детское токсикологическое отделение у нас одно и находится в самом дальнем районе города. Было упущено много времени, так как в машине мы не можем промыть желудок. У нас нет достаточного количества воды. У нас вообще нет воды. Не знаю, что сейчас с этой девчонкой. Надеюсь, что все обошлось.
На кровати лежал худой мужчина. На вид лет пятьдесят, по паспорту тридцать пять – чуть старше меня. Сильнейшая одышка, отеки, анасарка, трофические язвы. Вызвала родная сестра очень приятной внешности.
«Мы вместе не живем. У меня своя семья. Три месяца назад его видела, вроде выглядел здоровым. Три дня на телефон не отвечал. Сегодня пришла, а тут такое», – на одном дыхании выпалила девушка.
По виду пациента прогноз для него был крайне неблагоприятный. Хоть давление он держал на допустимых значениях, но остальные показатели оставляли желать лучшего.
Сатурация запищала на уровне 84 %, температура 37,5, тахикардия 120 уд/мин. На лице розовая сыпь средних размеров. Когда я заглянул в рот, чтобы посмотреть миндалины, невольно ахнул и, кажется, даже выругался нецензурной бранью. Подобную картину видел впервые. Весь рот, включая язык, щеки и, собственно, сами миндалины, был в пушистом слое грибов. И если бы маринованные опята вызвали у меня умиление, то грибы рода Candida не особо.
«ВИЧ?» – напрямую спросил я.
«Не знаю. Не было», – сказал пациент.
«Когда наркотики принимал в последний раз?»
«Ууу. Давно», – сквозь одышку промычал больной.
В этот момент у сестры, для которой эта информация была явно чем-то новым, округлились глаза. Она молча вышла из комнаты, а я продолжил допрос, параллельно оказывая помощь.