Оказавшись на деревенской улице, она, успокоившись, неспешно пошагала домой, рассматривая дворы. Возле аккуратного домика Делмы Алеся остановилась в задумчивости.
- Почему из всех домов мне приснился именно этот? - мучил Лесю резонный вопрос.
Пока Мышкина размышляла, дверь дома открылась. На крыльце появилась невысокая женщина лет сорока с ведром в руках.
- Тебя Калваг прислал? Что-то нужно? - заволновалась она.
- Нет. Я на реку ходила, - смутилась Алеся. - Просто рассматриваю дома. А кто такой Калваг?
- Калваг - твой мужчина. Он тебе вчера всё показывал в деревне, - Делма выплеснула воду из ведра и собиралась вернуться в дом, из которого доносился запах свежеиспечённого хлеба.
- Так хлебом вкусно пахнет! - восхитилась Алеся.
- Только-только испёкся. Зайди в дом, - пригласила ирландка. - Возьмешь хлеба для Калвага. Я заметила, что он любит пить какао вприкуску с хлебом.
Алеся не стала отказываться. Она вошла вслед за хозяйкой в большую комнату, где был не камин, как в доме Ристерда, а печь. Напротив печи стоял стол, на столе лежало несколько круглых хлебов. Пока Делма заворачивала хлеб в бумагу, Мышкина рассматривала женщину. Она была миловидной с лица и степенной в движениях. Русые волосы, в которых поблескивала седина, ирландка закрутила в узел на затылке. Под длинным синим балахоном-платьем, перетянутым передником, угадывалась хорошая фигура, но больше всего Лесю поразили голубые глаза Делмы. В этих глазах было столько нежности, что их хозяйка невольно располагала к себе.
- Это содовый хлеб? - полюбопытствовала Леся, подойдя к столу.
- Не содовый, но тоже вкусный, - улыбнулась Делма.
- Меня Алесей зовут, - спохватившись, представилась Мышкина.
- А я - Делма, - ирландка протянула Алесе хлеб. - Держи.
- Ты - невеста Ристерда. Мне Миша рассказывал, - показала свою осведомлённость Леся, забирая круглый, ещё тёплый хлеб.
- Пока не невеста. Согласия своего на свадьбу я не давала, - покачала головой женщина.
- Однако Рис дом для тебя строит, - снова показала свою осведомленность Леся, отметив, что не хочет уходить, словно её что-то держит в доме.
- Ристерду нужен новый дом, если он планирует вернуться жить в деревню, - задумчиво произнесла Делма.
- Да, согласна: в том доме, где я живу, лучше устроить музей, - улыбнулась Мышкина.
- Оссия сказала, что ты сама еду готовишь, - Делма закатала рукава платья и всем своим видом показывала, как занята, а Алеся её задерживает.
- Я пытаюсь готовить, но пока мне это не очень хорошо удаётся, - призналась Мышкина.
- На твоём месте я бы старалась готовить как можно лучше. Иначе Калваг разочаруется в тебе, - абсолютно серьёзно посоветовала ирландка.
- Почему ты зовешь Мишу Калвагом? - не удержалась от вопроса Алеся.
- Авонмора дала Майклу наше имя. Он, в отличие от тебя, не чужой здесь, - объяснила Делма.
- Я смотрю у этой Авонморы были близкие отношения с Мишкой, раз она экскурсии для него проводила по деревне и имя дала, - проворчала Алеся, направляясь к двери.
- Мы справили бы им летом свадьбу, если бы Ава была жива, - уверила Мышкину Делма, идя следом, чтобы проводить.
Возле двери Алеся заметила фотографию в деревянной рамке на небольшой полке, прибитой к стене. С фотографии на неё сурово смотрел молодой ирландец лет двадцати.
- Красивый парень, - указала Леся на фотографию.
- Это мой сын Нуада. Он утонул в конце мая, - голос Делмы дрогнул.
- Мне жаль, - Алеся почувствовала себя неловко и поспешила выйти из дома.
- Спасибо за хлеб, - поблагодарила она ирландку, спустившись с порога. - Миша любит местный хлеб.
- Калваг хороший парень. Напоминает мне Нуада, - с нежностью произнесла Делма.
- Вы правы: Миша очень хороший, - согласилась Мышкина.
- И женой его станет хорошая девушка, - вытирая руки о передник, спрогнозировала Делма, окинув Алесю скептическим взглядом.
- Я не гожусь Мишке в жёны? - уточнила Леся.
- Ты уже живёшь с ним, как жена, - осуждающе покачала головой Делма. - Зачем ему на тебе жениться?