Алеся покорно умолкла, наблюдая как Черепанов надевает свои парадные джинсы.
- Может тебя платье надеть, которое Делма дала? - предложил он. - В джинсах как-то не удобно появляться на таком важном ужине.
Алеся задумалась, отметив, что в словах Миши есть рациональное зерно, но, хорошенько поразмыслив, она отказалась от идеи облачиться в платье.
- Делма сказала, что платье шили для Авонморы. Она хотела его на свой день рождения надеть. Вдруг бабушка видела платье раньше на внучке, и ей станет плохо, когда я в нём приду на ужин, - высказала предположение Алеся, однако всё же посчитала простенький гольф, выбранный для ужина, недостойным, поэтому вытащила из чемодана гламурную синюю шёлковую блузку.
Убедившись, что блузка не сильно мятая, Мышкина надела её и светло-голубые джинсы скинни, волосы стянула в высокий хвост, подкрасила губы бледно-розовой помадой, сменила маленькие серёжки-гвоздики с белыми топазами на массивные золотые серьги с овальными сапфирами.
- Так ты вполне представительно выглядишь, - одобрил Миша и открыл перед Алесей дверь. - Прошу, моя милая барышня.
Когда Мышкина и Черепанов подошли к дому Эйтнеы, во дворе их уже поджидал Креван.
- Добрый вечер, Калваг, - приветствовал он только Мишу, словно Леси не было рядом.
- И тебе добрый вечер, - ответил дружелюбно Черепанов.
- Прошу в дом, - Креван указал рукой на дверь.
- Ты тоже ужинаешь здесь? - уточнил Миша.
- Каждый вечер, - гордо вскинул голову Креван. - Оссия помогает Эйтнеа: ведёт хозяйство, готовит еду. Бабушке тяжело одной. Возраст, сам понимаешь.
- А Рис придёт? - мило улыбаясь, поинтересовалась Алеся.
- Нет, - коротко, словно нехотя, ответил Креван и отворил дверь в дом ведьмы.
В доме Эйтнеа было тускло и неуютно, пахло травами. Окна зачем-то занавесили тяжёлыми зелёными шторами. От этого даже остатки дневного света не могли проникнуть в дом. Освещалась комната несколькими толстыми свечами.
Хозяйка дома важно восседала во главе прямоугольного стола, стоящего посреди комнаты. Леся сразу же отметила, что ведьма выглядит очень уставшей.
- Она болеет, - подумала Мышкина, рассматривая в тусклом свете свечей морщинистое лицо Эйтнеа. - Жалко её.
Вся жалость Леси к старухе испарилась, когда Эйтнеа начала повелительно говорить.
- Ты, Калваг, сядешь напротив Кревана, а ты, - старуха вытянула указательный палец и направила его на Алесю, - сядешь напротив меня. Оссия подавай ужин!
Всё это было сказано так властно, что Мышкина оробела.
Креван сел слева от бабушки, Миша - справа. Алеся разместилась на другом конце стола, напротив Эйтнеа, и на огромном расстоянии от всех. Оссия не садилась за стол. Она расставляла тарелки, вилки, ложки, кружки, стаканы для мужчин.
- Что же ты, Калваг, - тем временем обратилась хозяйка дома к Мише, - так быстро забыл мою внучку? Вскружил ей голову прошлым летом, а теперь привёз чужую. Хотел, чтобы Авонмора ревновала?
Миша нервно сглотнул:
- Я люблю Алесю.
- Любишь? - Эйтнеа просверлила его взглядом. - Авонмору ты тоже любил.
Черепанов ссутулился, низко опустил голову и не ответил.
- Налей ему, Креван, красного эля из моих запасов. Парень Ристерду помогает. Заслужил.
Креван исполнил приказание: налил эля себе и Мише. Мужчины выпили.
- Я, Калваг, слышала, что девчонка, с которой ты живёшь в одном доме, не жена тебе. Это так? - продолжила разговор Эйтнеа.
Миша поперхнулся:
- Невеста.
- Нехорошо, - осуждающе протянула ведьма. - Куда её мать смотрит?
- Мы скоро поженимся, - заверил старуху Миша.
- Это как Бог даст, - губы Эйтнеа скривились в усмешке. - Ты можешь захотеть взять в жёны девушку, которая носит платья.
- У меня есть платья, - не выдержала Алеся. - Просто я их не привезла.
Старуха поморщилась:
- Налей, Креван, Калвагу ещё эля.
Креван исполнил приказание. Мужчины снова выпили.
- А можно мне эля? - с вызовом спросила Алеся, которую вся ситуация сильно раздражала.