- Я заметила, что ты привязана к Калвагу, - переведя взгляд на Мышкину, вдруг произнесла ведьма.
- Причём здесь он? Не трогай Мишу! - занервничала Леся.
Эйтнеа тихо рассмеялась:
- Глупая. Мне не нужно ничего делать. Я просто покажу тебе, что вижу, а ты уж решай, как быть.
- Покажешь что? - не поняла Мышкина.
- Женщины моего рода могут видеть будущее, - пояснила ведьма. - Я покажу тебе жизненный путь Калвага. Дай руку и закрой глаза. В тебе достаточно силы, чтобы увидеть всё.
Алеся, как под гипнозом, повиновалась. Ведьма положила свою правую руку на левую руку Леси, а левой рукой коснулась лба Мышкиной:
- Я хорошо чувствую тебя. Твоё сердце горячее от любви. Ты готова на всё ради лысого мужчины.
- Покажи, что хотела показать! - волнуясь, потребовала Алеся.
- Закрой глаза, - попросила Эйтнеа.
Алеся закрыла глаза и увидела себя в комнате Вильнюсского общежития с телефоном в руке, оседающую по стенке на пол, с глазами, полными ужаса и горя. Этот кадр сменился следующим: Миша в палате госпиталя, весь опутанный проводами, интубированный, бледный, похожий на манекен.
- Нет, - прошептала Леся, сопоставляя оба кадра и понимая, что Мишка окажется в этой чёртовой палате не далее, как в течение ближайшего года, потому что Алесе осталось учиться в университете и жить в общежитии один год.
- Ведьма не должна ставить мужчину выше себя, - сквозь накатывающую волну паники услышала Мышкина назидательные слова Эйтнеа и открыла глаза.
Старуха убрала свою сухую холодную руку ото лба Леси.
- Ведьма принадлежит силе, - продолжала говорить Эйтнеа. - Мужчина нужен только для того, чтобы продолжить род.
- Я не смогу жить без Мишки, - простонала Алеся.
- Тогда спаси его! - предложила ведьма.
- Согласна! Забирай мою силу, но сделай так, чтобы Миша жил, - Алеся с горячностью схватила старуху за руку.
- Это не торговая лавка, - проворчала Эйтнеа, отталкивая руку Мышкиной. - Не требуй от меня гарантий.
- Ты же поможешь? Правда? - волновалась Леся.
- Я тебе покажу больше, когда у меня будет твоя сила, - пообещала старуха. - Договорились?
- Да.
- Тогда приходи с рассветом на поляну в день Ман Саури, - велела Эйтнеа и махнула рукой в сторону двери. - Сейчас ступай. Я буду молиться.
- Приду на поляну, - заверила Алеся ведьму, уходя.
Оказавшись на улице, Мышкина почувствовала, что ноги слабеют, и прислонилась к стене дома.
- Эйтнеа закончила с тобой? - из-за угла дома появилась Оссия.
- Она разрешила мне уйти, - стараясь не показать слабость, ответила Леся.
- Иди домой и отдохни, - посоветовала ирландка, с сочувствием глядя на Лесю. - Хочешь, обед принесу?
- Не надо. Я приготовлю сама, - отказалась Мышкина.
- Как знаешь, - Оссия прошмыгнула в дом Эйтнеа.
Леся ещё немного постояла, вдыхая свежий воздух, и пошла к себе.
Подходя к своему двору, она отметила, что на стройке никого нет, а войдя в дом, увидела сидящего за столом Мишу и нервно расхаживающего по дому Ристерда.
- Зачем Оссия отвела тебя к Эйтнеа? - взревел Рис, как только Мышкина закрыла входную дверь.
- Завтракать, - соврала Леся.
- Что Эйтнеа от тебя было нужно? - продолжил задавать вопросы Ристерд.
- Она просто хотела рассказать мне о предстоящем празднике. Там какой-то круг будет на поляне, - стараясь выглядеть беспечной, щебетала Алеся. - Я жду не дождусь Ман Саури. Очень хочу на всё посмотреть.
Рис выглядел сконфуженным:
- Ты мне не врёшь?
- Нет. Зачем? - изобразила на лице удивление Алеся.
- Ладно, - ирландец вышел, громко хлопнув дверью.
Черепанов указал рукой на второй стул, стоящий у окна.
- А теперь, Лесик, давай, выкладывай правду, - потребовал он. - Я не Ристерд. Меня не проведёшь. Старухе от тебя что-то нужно.
Мышкина покосилась на дверь, потом, игнорируя свободный стул, подошла к Мише, села к нему на колени и зашептала на ухо:
- Только не говори никому. Эйтнеа нужна моя сила, чтобы услышать богиню Калех во время празднования Ман Саури. Я согласилась отдать силу старой ведьме.