С Геллертом он договорился посмотреть подозрительных рогулльцев завтра. Эстеллу просившуюся с ним, после долгих уговоров, Геллерт, сказавший, что там полно охраны, типы обысканы и причинить вред девушке у них нет возможности, разрешил взять с собой. Теонору принесли новенький мундир лейтенанта космических войск Элланы, вместо пропавшего старого, Эстелла помогла прикрепить временный протез, но посоветовала пока не привык, все же носить руку в легком ортезе. Еще она попросила после просмотра Рогулльцев посетить Эмильенна, который очень переживал, за Теонора, считая происшедшее с ним частично своей виной. Эмильенна следовало успокоить, тем более, ему предстояло ненадолго слетать на Эллану, пройти более детальное обследование, чем то, что было возможно в условиях космолета.
Осмотр рогулльцев Геллерт предполагал провести следующим образом: подозреваемого допрашивает дознаватель, они с Теонором наблюдают из соседней комнаты, через окно, замаскированное под зеркало. Если беженец не вызывает у Теонора недоверия, то он переводится в число тех, кого можно отпустить. При малейшем сомнении индивидуум отсеивается, и с ним работают уже отдельно. Опознанные Теонором, как опасные просто заключаются в тюрьму, и их судьба решается коллегией, состоящей из представителей одной расы с разных планет – Дрынги и Ллонодом, представителем землян - бывшим Главой планеты, улетающим с последним транспортником, представительницей женщин - леди Ниобаной, и Теонором, как будущим лидером планеты. От этой обязанности Теонору отказаться не дали, только отсрочили церемонию его вступления в должность до обретения полноценного протеза. Опрос остающихся на постоянное жительство на Вейне показал, что именно Теонору доверяли все три составляющие нового населения Вейне.
Первая половина боборадгыхов, осмотренная через окно в допросной, никого подозрительного не вызвала. Теонор предложил задержать двух ученых, рьяно убежденных что от качества инкубатора зависит умственные способность потомства. Теонор счел опасным оставлять их на свободе, что бы своими вредными идеями они не смущали народ, только-только ставший использовать скот для вывода потомства. И то ненадолго. Один из ученых с Вилены заинтересовался таким сложным способом размножения, и написал письмо ученым Вилены другого профиля, с просьбой создать роботизированный инкубатор для этих целей. Так что им предстояло отправится на Вилену, вместе с пятью супружескими парами, которые изъявили желание сделать свое потомство подопытными экземплярами. Работать они должны были в контакте с учеными центра по размножению, работавшему на Терре, в Стокгольме, там, где предлагали обследовать Остару и ее дочку. Они должны были лететь с транспортниками, так как Остара хотела дождаться вывода потомства в овце, и забрать пару мальков на выращивание. Заодно их должны были там обследовать.
Однако, когда, после небольшого перерыва, стали опрашивать вторую половину беженцев, наступил момент истины. Один пожилой беженец, во-первых потребовал, что бы его опрашивали только вместе с сыном, так как молодой человек слаб разумом и без помощи отца не сможет связно рассказать о причинах бегства. Чем этот тип вызвал подозрения и почему его не выпустили вместе с остальными, Геллерт объяснить не мог. Он думал, что его насторожили неожиданно властные нотки в голосе, и замашки в поведении, иногда как бы прорывающиеся сквозь маску несчастного отца, загнанного нынешним правителем в бедственное положение, и потому люто его, правителя, ненавидевшего! На Теонора его появление сработало, как красная тряпка на быка. Он еще несколько минут слушал распинающегося перед дознавателем старика, Поражаясь лицемерию и изворотливости когда-то родного человека, но потом, после одной фразы о его ненависти к правителю, резко встал и попытался прорваться в допросную. Его остановил Геллерт, понявший, что его интуиция не подвела.