Вершина башни неумолимо приближалась. Я уже могла разглядеть белоснежные и идеально ровные пластинки черепицы на её крыше. Конечно, облака бывают похожи на какие-то земные объекты, но может ли сходство быть настолько детальным?
Я зажмурилась, с ужасом ожидая смертельного удара, но почувствовала только уже знакомую сырость, как когда дракон в первый раз погрузился в небесный туман. Через мгновение пронизывающая холодом белизна рассеялась, и я быстро оглянулась — облако, которое с этой стороны выглядело вполне обычным, осталось далеко позади, но дракон так и не раскрыл крылья. Мы стремительно неслись к земле.
__________
* Текст “Песни о Родине”. Музыка Исаак Дунаевский. Слова Василий Лебедев-Кумач.
Разбор полётов
В голове мельтешили бестолковые мысли, одна бредовее другой. Где у дракона кольцо, за которое надо дёрнуть, чтобы раскрылся парашют? Как же всё-таки звали моего тату-мастера — Мария или Марина? И кто будет поливать мой любимый филодендрон, если я сейчас разобьюсь в лепёшку?
Неудивительно, что у них тут напряжёнка с хамелеонами, если даже самые опытные носители так безалаберно обращаются с несчастными новорожденными!
А может, местные драконы летают на солнечных батареях, и поэтому в облаках механизм дал сбой?
Додумать эту гениальную мысль я не успела, потому что дракон вдруг как будто вспомнил, что у него имеются крылья, плавно выровнял курс и через несколько секунд совершил мягкую посадку на той же крыше, откуда мы взлетали.
Я с трудом разжала онемевшие пальцы, неловко сползла со спины ящера и, только почувствовав под ногами устойчивую поверхность, наконец, смогла говорить.
— Это что за фокусы?! — накинулась я на неудавшегося камикадзе. — Мы же чуть не разбились!
Крылатый наглец молчал, хмуро глядя на меня. Можно подумать, в случившемся была хоть капля моей вины! Заметив вышедшего нам навстречу взволнованного Тина, я с готовностью переключилась на него.
— Твой хвалёный дружок только что чуть не угробил меня! — сообщила я горе-хранителю. — И себя заодно.
Мальчишка вопросительно взглянул на дракона, но тот только печально опустил взгляд и развёл крыльями, словно извиняясь.
— Вы как хотите, а мне это всё надоело, — я обошла задумчиво замершего посреди взлётно-посадочной площадки Тина и решительно направилась к выходу с крыши. — И я сейчас же иду домой.
Знакомый мрачный коридор, спиралью огибающий храм изнутри.
— Постойте, Анастасия! — Тин догнал меня у дверей “тронного зала” и, несмотря на почтительный тон, совершенно бесцеремонно запихнул в комнату. — Вы не можете сейчас уйти. Мы ещё не нашли ваших родителей, да и гости уже почти собрались.
— Какие ещё гости? — устало возмутилась я, плюхнувшись на кровать. Кресло-трон, хоть и было опробовано в момент моего появления здесь, казалось слишком претенциозным для меня. — Я никого не приглашала.
— Вам и не нужно было, я всё сделал сам, — любезно пояснил Тин. — Двенадцать носителей прибудут сегодня в храм Великого Хамелеона, чтобы засвидетельствовать своё почтение новорожденному носителю знака.
— Да никакая я не новорожденная, неужели не видно?! — ощетинилась я. Глупая игра явно затянулась и, учитывая недавние технические неполадки в процессе, казалось бы, безобидной воздушной прогулки, принимала опасный для меня оборот. — Посмотри: я хожу, разговариваю, выгляжу, в конце концов, как взрослый человек! А если нечто выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то вряд ли это хамелеон!
Ненавижу, когда на меня смотрят так, словно я сморозила какую-то глупость!
Тин-Энфис снисходительно улыбнулся, присел рядом со мной и принялся терпеливо разъяснять мне прописные истины этого странного мира. По его словам выходило, что даже только что родившийся носитель хамелеоньей магии может запросто принять любой облик. Понятное дело, что такое превращение он совершает неосознанно и уж тем более не ради маскировки или достижения каких-либо других целей, а спонтанно, просто под влиянием сильных эмоций. Например, я от резкого прилива магических сил могла нечаянно скопировать облик своей матери, какой я увидела её, едва появившись на свет. Ага, подходящий прикид для роженицы — серебристый топ на тонких бретельках и обтягивающие “рваные” джинсы.