— Нет, нет, нет, — пробормотал он. — Он должен быть. Мы договорились встретиться здесь. Мы хотели поговорить с тобой и привлечь на нашу сторону, так что это казалось лучшим местом для встречи. Он уже должен быть здесь.
— Его нет.
— Он должен быть. Он должен был появиться как минимум на неделю раньше меня. Вероятно, даже ещё раньше, из-за того, что мне пришлось сделать крюк.
— Оллания здесь нет, Джон, — сказала Эрда. — Извини.
— Дерьмо, — сказал он. Он снова тяжело сел. — Вот, дерьмо. Я думал, что у него получится.
— Его могли перехватить? — спросил легионер.
— Да, могли, — с горечью ответил Джон. — Как вы можете себе представить, есть немало заинтересованных сторон, которые стремятся помешать нашему плану. Кабал, проклятая армия предателей, сам варп… только для начала. Не совсем тот набор противников, против которых хочется выступить. Поэтому, да. Были силы, пытавшиеся нас перехватить.
Он посмотрел на Эрду.
— Ты должна уйти, — сказал он.
— Я никуда не пойду, Джон.
— Слушай, тут всё лежит на поверхности. Если они добрались до Олла, они, вероятно, придут и за мной. Я мог привести их сюда.
— Я ни от кого не прячусь, Джон, — сказала она.
— Это не имеет значения. Они могут прийти. И, честно говоря, я удивлён, что ты все ещё здесь.
— Куда мне идти? — спросила Эрда. — Земля — мой дом. Да, мне по-прежнему нравится старое название. Я живу здесь, в отдалённом месте, в уединении, вне дел человечества. У меня нет силы. У женщин и матерей она редко есть. В эти дни — дольше всего, на самом деле — у людей вообще нет силы. Только у Него есть. И Он оставил меня в покое.
— Может быть, Он и оставил, — сказал Джон, — но конец приближается. Нигде, даже в таком отдалённом месте, как это, не будет безопасно.
— Он не причинит мне вреда, — сказала она.
— Эрда, Он не победит. Его дети собираются уничтожить Его. Сыновья, которых ты создала вместе с Ним, сожгут мир. И они придут за тобой, как только Его не станет.
— Мои сыновья, — прошептала она.
— Они не… — начал он. — Они не такие, какими ты их помнишь. Варп забрал большинство из них, даже самых лучших. Они не проявят ни милосердия, ни привязанности, ни чувств, ни сыновьего долга. Они, вероятно, даже не узнают тебя, а если всё же узнают, то возненавидят тебя, как ненавидят Его. Ты должна уйти.
— Что ты должен сделать, Джон? — спросила она.
Джон пожал плечами.
— Теперь? — спросил он. — Понятия не имею.
— Возможно, Олланий ещё придёт, — сказала она.
Ночь вступила в свои права, огромная чаша пустынной тьмы, усыпанная звёздами и синяя, как чернила. Джон стоял в земляном домике, не спеша изучая статуэтку. Она была такой старой и потёртой, что он не мог сказать, принадлежала ли она обманщику или первопроходцу, или им обоим. Может, Гермес Трисмегист, трижды великий, открывающий врата. И, как он, с грустью вспомнил, эмблема Джокеров, Гено пять-два Хилиад.
Эрда вошла следом за ним, и он её не услышал
— Интересный выбор, — сказала она, кивая на статуэтку в его руках. — Азот-Гермес. Открывающий пути.
— Меня тянуло к нему.
— Я не удивлена. На мой взгляд он очень похож на тебя.
Он поставил статуэтку назад на полку.
— Я говорила, возможно, Олланий ещё появится, — сказала она.
— Возможно, — сказал он. Он посмотрел на Эрду. — Надежда есть всегда. Ну надежда была всегда. Я думаю, что надежда — это качество, которое у галактики на исходе.
— Ты будешь его ждать? Если он придёт сюда, ты можешь подождать.
— Спасибо. Я подожду немного. И если он не придёт. Я…
— Что? Что ты будешь делать, Джон? — спросила Эрда.
— Я не знаю. Полагаю, буду продолжать. Один. Постараюсь достучаться до Него. Ты можешь помочь.
— Как? — спросила Эрда.
— Мне нужен способ попасть внутрь. Во Дворец.
— Я не могу помочь тебе с этим.
— Ты самая могущественная среди вас, — сказал он. — Я имею в виду, кроме Него.
— Никто из нас никогда не был таким могущественным, как Он, — сказала она. Она села на груду подушек, откинулась на спину и уставилась на шёлковый занавес, нависавший над ней, словно царственный балдахин. — Это всегда было проблемой. Он не просто более могущественный. Он — величина другого порядка. Аномалия.
— В самом деле? — её слова заставили его улыбнуться.
— Отклонение, даже в терминах линии вечных, которая сама по себе является отклонением. Ты спросил, почему мы никогда не собирались вместе, чтобы остановить или сдержать Его. Причин много, большинство из них тривиальные или личные, но главная заключается в том, что даже вместе, все вечные не могли сравняться с Его силой. У нас много талантов, много сил. Мы являемся тем, что мы есть, трансцендентные смертные, которые часто влияли на ход истории человечества и достигали великих целей. Мы были проводниками и пастырями, кормчими и наставниками, иногда для целых наций и народов. Но Он — нечто совершенно другое. Двигатель перемен, источник силы.