— Маршал.
Она повернулась, неуклюжая и полуслепая, и оказалась лицом к лицу с Ралдороном из Кровавых Ангелов. Он был первым капитаном IX Легиона и советником самого Великого Ангела Ваала. Его прислали на их позиции ранее, чтобы контролировать координацию подразделений. Осажденные силы Дворца представляли пеструю смесь плохо сочетающихся сил, стянутых из всех возможных источников. Они крайне нуждались в блистательных и вызывающих восхищение чемпионах, вроде первого капитана, чтобы вдохновлять единство и поощрять сплоченность.
«Блистательный», — подумала она. Мухи скопились на его прекрасном доспехе, как бусинки масла.
— Милорд капитан, — ответила она, говоря очень громко, понимая, насколько сильно противогаз заглушает ее голос.
— Вы принесли новые данные?
— Да, лорд, — ответила она, вынимания из плаща инфопланшет. — Расположение всех наших сил на стенах и позициях по состоянию на двадцать минут назад. А также уровень наличных боеприпасов.
— Состояние щитов? — спросил Ралдорон.
— Ожидаем, — ответила Агата. — Техномагосы говорят о неустойчивости работы. Они пытаются рассчитать реальную оценку. Мне стоит передать это Кагану?
— Я сделаю это, — сказал Ралдорон. — Он сейчас занят, а вы, несомненно, должны вернуться на свой пост.
— Да, лорд, — согласилась маршал. — Его пророки выглядят уставшими, — добавила она.
Ралдорон проследил за ее взглядом. Они смотрели на Хана и его людей, погруженных в беседу.
— Не уставшие, — сказал Ралдорон. — Наш род не устает. Для меня их вид говорит о беспомощности.
— Что хуже, — заметила Агата.
— Да, маршал. Сила библиариуса различается от Легиона к Легиону. Некоторые, действительно, полностью сторонились его, как храбрые сыны Преторианца. Я всегда считал Белых Шрамов больше, чем просто любителями в деле эзотерики. Я видел, как они используют дикую стихийную силу до степени, которая бы ужаснула любого сторонника жесткой линии на Никее. Я считаю их серьезными поборниками небесспорного искусства.
— Это говорит об их варварском наследии, — сказала Агата.
Ралдорон повернул к ней визор. Хотя лица не было видно, маршал почувствовала презрение Кровавого Ангела.
— Мой вам совет, маршал, — отметил он. — Не дайте Боевому Ястребу или кому-то из его людей услышать от вас подобное клише. Белые Шрамы с горечью осознают, как относится к ним ах какая культурная Терра. Как к дикарям. Как к неотесанным язычникам, диким обликом, которые едва заслуживают чести принадлежать к Легионам.
— Мои извинения, лорд, я не имела в виду подобное…
— Эмоции приходят слишком легко, Агата. Белые Шрамы не превозносятся, как чемпионы, подобно Имперским Кулакам или Легиону Гиллимана.
— Или вашему, лорд.
— Или моему. Человеческая публика не считаю их героями или спасителями. Они считают их дикими и нецивилизованными. Я знаю лучше и настоятельно советую вам помнить об этом. Это упрощенный взгляд. Белые Шрамы представляют больше трети легионеров, выдерживающих эту осаду. Они прибыли на Терру по доброй воле, на войну, чуждую их древним принципам боя. А без них мы бы уже проиграли.
— Снова приношу свои извинения, лорд.
Ралдорон кивнул.
— Мы больше не будем говорить об этом, — пробормотал он. — Тем не менее, пожалуйста, следите за подобным отношением среди ваших солдат. Мы должны сохранить общее уважение. Нет, Агата, я имел в виду, что при всех их шаманских знаниях грозовые пророки Хана уступают. Природные условия не располагают к их специфическим методам псайканы. И, конечно, судя по данным разведки, они имеют дело с худшими из подобных адептов.
— Так это подтверждено? — спросила она.
— Нет, но более чем вероятно. Четырнадцатый Бледного Короля продолжает атаковать нас, но выпавшие нам эфирные несчастья — не их работа. Им помогают проклятые сыновья Магнуса, творящие какую-то черную магию.
— Тысяча Сынов, — прошептала она.
— Поступили доклады о нескольких их капитанах-чародеях, возможно, направляющих эти бесчинства со стороны. Предположительно, один из них Ариман. Из всех Легионов, верных и павших, Пятнадцатый был тем, кто воспринял идею библиариуса сильнее остальных и сделал ее краеугольным камнем своей доктрины.
— Тогда мы прокляты, — сказала она.