Сепат повернулся.
— Чисто, лорд? — спросил его заместитель.
Паладин-капитан быстро осмотрелся. Его счётчик показывал семь. Сорок три других Сына Гора лежали мёртвыми на склоне провала.
Итого пятьдесят. Полная группа.
— Милорд? — повторил заместитель.
— Ещё один, — сказал Сепат, оглядываясь вокруг. — Пятьдесят человек. Один командир. Где командир?
Чёткого следа не было. Длинный галоидный склон и темнота казались пустыми.
— Ярчайший, говорит Ярчайший, — произнёс Сепат. — Обманщик, вы меня слышите?
— Слышим, Ярчайший.
— Зона Тета очищена. Враг уничтожен. Один, возможно, сбежал, пытается выбраться через обрушившийся подземный этаж. Я иду за ним.
— Отказано, Ярчайший. Вы нужны в зонах. И началось запечатывание. Если вы останетесь внизу, вас затопит.
— Принято, Обманщик, — ответил Сепат. — Возвращаемся наверх! — приказал он своим людям и последовал за ними к склону обвала.
Он бросил последний, разочарованный взгляд назад.
Аксиманд двигался в темноте по гребню огромного галоидного склона. Его дыхание было прерывистым… дыхание в темноте…
Он сорвал шлем и жадно вдохнул холодный воздух.
Все они были мертвы. Всё дело, вся эта операция провалились.
Он провалился.
Он решил вернуться к разрушенному «Термиту». Тот превратился в изломанный металлолом, и он убил экипаж Механикум за их некомпетентность, но оттуда он мог двигаться назад, возможно, найти туннель, который его машина пробурила в каверне, и выйти по нему обратно наружу.
Долгая прогулка. Долгая, долгая прогулка, но лучше других вариантов.
Он начал скользить по склону, поднимая хрустальные брызги.
Он услышал звук. Плеск. Река течёт. Как такое возможно…
Он увидел внизу реку. Реку вязкой серой жижи, которая текла, словно магма. Она поднималась с необычайной скоростью. Он осторожно подошёл к ней. Стояла вонь. Синтетика, полимер или какая-то промышленная форма бетона. Жидкий камнебетон или что-то в этом роде. Он заполнял полость. Ублюдки-лоялисты запечатывали каверну.
Он не хотел так умереть. Запечатанный заживо навечно в камнебетоне, словно муха в смоле? Это был его настоящий кошмар.
Он вскарабкался обратно по медленно исчезавшему склону. Должен же быть другой выбор.
Массивная река жидкого камнебетона нарушила хрупкую структуру каверны. Он видел, как оседают или уносятся потоком обнажения галогенидов. Камнепады сыпались по стенам пещеры, валуны кувыркались и подпрыгивали, поднимали густые брызги и исчезали в реке.
Новые оползни. Новые провалы. Если и новые части пола не выдержат…
Аксиманд поднимался всё выше и выше, насколько только мог.
Водители «Плутона» сообщили Льву Гошену, что до цели осталось две минуты, но эти две минуты, похоже, затянулись. Транспорт едва ли не тонул. Они чувствовали себя так, словно находились в брюхе умирающей рыбы, которая была слишком слаба, чтобы плыть против течения. Всё качалось и наклонялось. Визгливый рёв буров превратился в приглушенное шипение. Гусеницы напрягались, но не находили ничего, за что можно было бы зацепиться. Всё выглядело так, как будто они беспомощно барахтались в грязи, а не в камне.
— Мы движемся назад, — сказал Гошен. — Как мы можем двигаться назад?
— Милорд… — начал техножрец.
— Говори! — рявкнул Гошен.
— Системы датчиков, лорд, они показывают, что мы погрузились, — ответил магос.
— Во что?
— Поток вязкой жидкости, — ответил один из водителей.
— Какой именно? — потребовал Гошен. — Магма? Грязь?
— Датчики показывают искусственное вещество, — сказал магос. Он пришёл на нос корабля, встав на техническом посту рядом со штурманскими креслами. Его разветвлённые пальцы подключились к портам станции, и он начал считывать данные с внутренней стороны зашитых век. — Анализ структуры, состава, свойств…
— Мне не нужна научная диссертация, кусок дерьма, — сказал Гошен. — Мне нужно немедленно выйти на целевой вектор.
— Это невозможно, — сказал магос. — Мы обездвижены.
— Не говори мне, что возможно, — предупредил капитан 25-й роты.
— Мы обездвижены, — повторил адепт Механикум. — Мы висим в оболочке из композитного материала, похожего на жидкий камнебетон. Наши гусеницы и буры не могут раскрутиться. Он быстро застывает.