- А мы, русские? - спросил я.
- Русские из всех народов самые антимилитаристские, - ответил барон, - их заставить воевать может только то, что некуда деваться, кушать надо, - он засмеялся, - даже казаки таковы, хоть казаки все-таки лучше. Особенно здешние желтые забайкальские казаки, они близки к монголам. Недаром желтые казаки забайкальские носят погоны и лампасы желтого цвета. После окончания военного училища в Петербурге я из всех казачьих войск выбрал считавшееся тогда второстепенным Забайкальское. Во-первых, в это время появились слухи о приближающейся новой войне с Японией, и я хотел быть поближе к фронту, а во-вторых, командовал тогда забайкальскими казаками генерал Роненкампф фон Эдлер, с которым я состою в родстве. Моя бабушка со стороны отца - Наталья Вильямина, урожденная Роненкампф. Мои надежды меня не обманули - вскоре впервые я оказался в Монголии. Первые мои впечатления были грандиозны. Я ощутил и ощущаю их до сих пор.
- И каковы же эти первые впечатления? - спросил я.
- О, они грандиозны, - опять повторил барон.
- Я слышал дикие голоса, раздававшиеся в. ущельях и горных пропастях. Я видел огни на болотах и горящие озера, смотрел на недосягаемые горные вершины. Наталкивался на скопления извивающихся змей, зимующих в ямах, восходил на скалы, похожие на окаменевшие караваны верблюдов и группы всадников. И всюду я встречал голые скалы, складки которых в лучах заходящего солнца напоминали мне мантию сатаны. Впрочем, и при лунном свете в этих скалах есть нечто от преисподней. Дантов ад. Не правда ли, есаул?
- Да, похоже, - сказал я, с опаской оглядываясь.
Мы находились среди скал, неподалеку от болотистого озера. Поблескивала вода, от ветра шуршали камыши.
- Приехав в Монголию, - продолжал барон, - я впервые ощутил себя полноправным наследником моего прапрадеда, который тоже странствовал по Востоку и тоже вывез оттуда интерес к буддизму. Я верю, что, согласно мистическому учению, во мне самом возродился дух Отто Рейнгольда Людвига Унгерн-Штернберга.
- Так какова же все-таки история вашего прадеда? - спросил я. - За что его сослали в Забайкалье?
- По этому поводу существует множество легенд, одна из которых описана в романе Мора Йокаи “Башня на Даго”. Мой прадед родился 1744 году в Лифляндии, учился в Лейпцигском университете, затем служил при дворе польского короля Станислава Понятовского. В 1781 году он купил у своего университетского товарища Карла Магнуса Штейнбока имение Гогенхейм на острове Даго. Барон опять замолчал, чему-то своему молча усмехаясь.
- И что ж далее, ваше превосходительство? - не утерпел я.
- Что далее?- усмехнулся барон.
- Процесс над моим прадедом Отто Рейнгольдом Людвигом Унгерном-Штернбергом, хозяином Гогенхейма, стал уголовной сенсацией тогдашней Европы. Мой дед был настоящей находкой для романтиков. Превратился во множество персонажей драм и поэм. Не исключено, что подобная судьба уготована и мне, Роберту Николаю Максимилиану Унгерну фон Штернбергу.
- В чем же было преступление вашего деда?
- Барон будто бы построил на скалистом берегу возле своего поместья высокую башню-маяк. В бурные ночи на башне зажигался свет, звонил колокол. Заблудившиеся суда шли на этот сигнал и разбивались о скалы, и груз становился добычей барона. Спасшихся моряков убивали. Так продолжалось, пока моего прадеда не выдал гувернер его сына. Он донес властям. Не правда ли, замечательная демоническая история? - барон засмеялся.
- По моему, ужасная история, - сказал я. - Превратить маяк в орудие убийства и грабежа.
- Но есть и другая версия. Есть предположение, что мой прадед был осужден несправедливо. Он лишь вылавливал грузы с потерпевших крушение кораблей, и причиной его ссылки в Забайкалье была ссора с эстляндским генерал-губернатором. Мой прадед был человек прекрасного воспитания, необыкновенно начитанный и образованный. Он был бесстрашным моряком, знающим, трудолюбивым земледельцем, хорошим отцом, он был строг как к себе, так и к окружающим. Однако справедлив и проявлял заботу о своих людях. Кроме того, он построил церковь. Местная знать не могла по достоинству оценить незаурядную личность барона и ненавидела его. Со мной происходит нечто подобное. Я - рыцарь среди черни. Мои идеалы - идеалы рыцарства: храбрость, щедрость, стремление заботиться о подчиненных. Справедливость, соотносящаяся с рыцарскими понятиями эстетики.