- Хорошо ли ты провел время, Коля?
- Хорошо ли, - сказал я, - в этот вечер в китайском публичном доме, среди выцветших тумбочек и каких-то пятен на циновках я впервые за долгие месяцы был счастлив. Стыдно в этом признаться, но это так.
Однако, я уж перебрал многие варианты, как обмануть барона, и в конце концов пришел к печальному выводу: спасти нас может только случай.
11. Сцена
В дивизию мы добрались к полудню и сразу поняли: что-то происходит. Солдаты и офицеры дивизии были выстроены на берегу реки. Слышен был совершенно озверевший яростный крик барона.
- Очередная экзекуция, - шепнул я.
- Случай, который спасает нас, губит другого, - шепнул в от вет Гущин.
- Мерзавцы, - кричал барон, - Разве это штаб, разве это офицеры?
- В чем дело? - спросил я шепотом одного из офицеров, полковника Маркова.
- Муку подмочили, - также шепотом ответил мне Марков.
- На вес золота ценится в отряде мука, - яростно говорил барон. - Доставляете ее с большими трудностями и громадными расходами. В этот раз, переправляя через реку, муку подмочили. За подмоченную муку виновника, отвечавшего за доставку, пороть, а потом утопить в этой же реке.
Несчастного положили на землю и начали пороть.
- Экзекутор сам Бурдуковский, - шепнул Гущин, - Змей Горыныч.
После пяти ударов тело покрылось кровью.
- Хватит, - сказал барон, - теперь утопить, связав и насыпав в рубашку песку. Когда связанного бросили в реку, все надеялись быстрей разойтись, но кошмар продолжался. Рядом с бароном появился ухмыляющийся Сипайлов.
- Еще одно маленькое дельце, - сказал он, по-прежнему ухмыляясь,
- речь идет о разврате и сожительстве с проститутками.
Я побледнел, сердце тревожно забилось.
- Неужели пропали, - шепнул мне испуганно Гущин.
- В дивизии полно венерических болезней, - сердито сказал барон, - женщины легкого поведения, шансоньетки и прочая дрянь, соблазняют офицеров и солдат с неустойчивой моралью. Будем сурово наказывать.
Вывели двух плачущих девушек: одну - китаянку, другую - русскую.
- Удавить перед строем, - приказал барон, - ты, Сипайлов, и ты, капитан Безродный.
Одну девушку душил капитан Сипайлов, другую - помощник, капитан Безродный.
- Отвезти в сопки и бросить хищникам, - сказал барон, когда девушки были задушены.
- Доктор, - обратился он к Клингенбергу, - если венерические болезни в дивизии не прекратятся, будешь выпорот перед строем.
12. Сцена
В штабе дивизии, куда мы с Гущиным явились для доклада, барон выглядел повеселевшим, видно, после расправы “отпустило сердце”. Рядом с бароном сидел японский полковник.
- Получите награду в виде благодарности по дивизии и денежные премии, - сказал он нам, разглядывая бумаги и передавая их японцу.
- Это японский военный атташе, граф Цузуки, - добавил барон.
(Мы отдали честь, граф улыбнулся.)
- У китайцев по данным разведки 15 тысяч солдат, 30 пулеметов, 20 орудий.
- Мы, японцы, по международному соглашению не можем помочь вам войсками, - сказал граф, - но обещаем вам вдоволь боеприпасов и амуниции.
- Пора идти на Ургу, - сказал барон, - здесь, в Монголии под Ургой, решается судьба России. Надо приступить к подготовке плана наступления. Подпоручик Гущин, вы можете идти, а вы, есаул, останетесь со мной.
Гущин отдал честь и вышел.
- Наступают напряженные дни, господа. Мы, японцы, оказываем вам всяческую поддержку в подготовке плана, - сказал Судзуки.
- Я давно ждал приказа из Читы. Семенов должен был начать наступление на Ургу с севера, я - с востока. Но из-за нерешительности Семенова момент упущен. Упреждая нас, китайский генерал Сюй-чен вступил в Ургу. Богдо Гэген должен подписать отречение от престола. Все это интересы проамериканской и китайской клики. Все это против интересов России и Японии, - добавил барон по-французски.
- Мы, японцы, поможем вам изменить это неприятное положение, - также по-французски, улыбаясь, ответил Судзуки.
- Наш военный министр Танаки сказал: чтобы завоевать Китай, мы должны сначала завоевать Маньчжурию и Монголию. Чтобы завоевать весь мир, мы должны вначале завоевать Китай.
- Эти слова могли бы принадлежать и мне, - сказал барон.
- Владычество над всем миром проходит через Монголию. Но ваш военный министр видит в Монголии лишь перышко, способное склонить чашу весов. Я же вижу в Монголии последнюю надежду человечества, остров в море всезатопляющей гибельной культуры Запада.
В один из дней подготовки к наступлению на Ургу после долгой работы в штабе граф Судзуки пригласил барона и меня, его адъютанта, пообедать. Мы выехали из штаба в автомобиле барона.