- Барон Иван, ты бог войны, - сказал один из лам, - мы верим тебе, мы знаем, что ты с помощью духов можешь становиться невидимым, посылать на врагов панический страх.
- В наших пророчествах, - сказал другой лама, - национальный мессия должен прийти в годы жизни восьмого Богдо Гэгена с севера.
- В пророчествах Бицигу Цадан Шулин, священного белого камня, - сказал третий лама, - сказано, что после великой смуты явится непобедимый белый батор, который спасет и возродит монгольского Хагана. Это пришествие должно произойти в год белой курицы. Год белой курицы приближается. Ты - белый генерал, и это делает такое пророчество для нас, монголов, очень волнующим. Белый цвет - цвет Чингиз-хана.
- Ты так же рыжебород, как Чингиз, - сказал первый лама.
- Ты состоишь в родстве с самим Цата ханом, - сказал второй лама, - сам Цага хан послал тебя к нам.
- Кто это Цага хан? - спросил я, поскольку записывал разговор.
- Это государь Николай II. Они верят в мое родство с государем и к тому же не знают, что государь уже мертв. Не надо разрушать их наивной веры.
Вдруг раздался ужасный крик.
- Что там происходит? - поморщился барон.
- Видно, Сипайлов допрашивает арестованных, - сказал я.
- Скажи, чтобы сейчас не допрашивал, пусть зайдет.
Я вышел и направился к дощатому сараю неподалеку, откуда доносились крики. Какому-то связанному арестанту лили в ноздри кипяток из горячего чайника.
- Барон велел прекратить допросы, - сказал я, стараясь смотреть в сторону.
- Он беседует с ламами. Ламы выглядели растерянными: видно, были напуганы криками.
- Будда проповедует мир и милосердие, - сказал первый лама.
- Будда щадит все живое, даже комаров, вшей и блох. Но слуга Будды - беспощадный Махагала, ты, белый батыр, - слуга Будды Махагала.
- Махагала, - наперебой заговорили ламы, - хранитель веры, устрашающий и беспощадный Махагала.
Ламы, поклонившись барону и пятясь, вышли из юрты.
- Кто такой Махагала, ваше превосходительство? - спросил я.
- Махагала, - это шестирукое божество По-тибетски Срум, или Докхит, по-монгольски Шаги Уса. Он изображается в диадеме из пяти черепов, с ожерельем из отрубленных голов, с палицей из человеческих костей в одной руке и с чашей из черепа - в другой. Вот оно.
- Барон порылся в бумагах и показал литографию.
- Подлинник - в монастыре Гудана. Когда мы возьмем Ургу, то обязательно посетим монастырь Гудан.
Вошел Сипайлов.
- Что ты такое делаешь! - закричал на него барон. - Знаешь ведь, что я беседую с ламами.
- Ваше превосходительство, угощал чайком вредный элемент, - усмехнувшись, ответил Сипайлов.
- Ты, Сипайлов, садист, - сказал барон, - я не люблю истязаний. Когда мне приходится натыкаться на какую-либо жестокую экзекуцию и слышать стон наказуемых, то я стараюсь быстрей пройти или проехать. Я никогда не посещаю сараев или подвалов, где хозяйничает Сипайлов со своими подручными. Я предпочел бы убивать своих врагов просто. Смерть есть нечто заурядное, чуть ли ни пошлое в своей обыденности. А пытки ее романтизируют.
- Ваше превосходительство, - сказал Сипайлов, - без пыток нельзя добиться признания виновных.
- В жестокости есть печальная необходимость, - согласился барон, - сам Будда допускает такую необходимость, взяв своим слугой божество Махагала. Побеждая злых духов, Махагала ест их мясо и пьет их кровь. Сам он не способен достичь Нирваны. Он обречен вечно сражаться со всеми, кто препятствует распространению буд дизма, причиняя зло ламам или мешая им совершать священные обряды. Я чувствую себя таким божеством. Я объявил войну китайцам, которые заставили отречься живого Будду, запретили богослужения в столичных монастырях и оскверняют храмы. Особенно меня волнует, что монголы называют меня белым генералом, который спасет их от белой курицы. Монголы очень чутки к цветовой символике.
- Ваше превосходительство, - сказал Сипайлов, - я хотел бы доложить о деле Чернова, коменданта обоза, поскольку вы велели мне разобраться.
- Докладывай!
- Чернов распорядился отравить тяжелораненых, которых везли в обозе.
- Это я сам ему велел отравить безнадежных, тех, кто все равно не вынес бы дальнейшего перехода.
- Ваше превосходительство, поговаривают, что с тяжелоранеными смертельную дозу яда получили все, имевшие при себе какие-либо ценности или деньги.