- Для храмовых жертв, - шепнул он мне.
Мы вошли в один из буддистских храмов. Перед бронзовым Буддой трещали свечи. Барон положил на медную жертвенную тарелку деньги и сладости. Я тоже положил деньги и обрядовое печенье, которое купил в храме. Барон стоял перед бронзовым Буддой, шевеля губами, молился. Потом мы вышли, сели на лошадей и поехали по главной дороге.
- Это Половинка, - сказал барон. - Тут резиденция китайского командующего.
Въехав во двор, барон, не спеша слез с лошади, подозвал рукой одного из охранников и сказал по-китайски:
- Держи за повод моего коня.
Обойдя вокруг дома, откуда сквозь открытую форточку доносились звуки рояля, барон вернулся, подтянул подпруги у седла, сел верхом и, не торопясь, выехал со двора. Наглость барона передалась и мне. Я несколько успокоился, подействовала и водка.
- Наверное, сам Сюй Чен бренчит на рояле, - усмехнулся барон, - я слышал, он щеголяет европейскими манерами и бренчит на рояле в клубе. Его чиновники устроили клуб для столичного бомонда всех национальностей. В том числе и для жидовских интеллигентов и коммерсантов. Правда ли это, есаул?
- Да, - ответил я, - лазутчики доносят, устроили клуб и даже разыскивали в городе бильярд для клуба.
- Еще бы, - усмехнулся барон, - как же без бильярда? Бильярд - непременная принадлежность такого рода клубов. Ясно одно, арест Богдо Гэгена показал: новые хозяева Урги с их английского образца мундирами, французскими кепи и немецкими пушками, с их бильярдом и роялем в этой стране, где триста лет властвовали их предки, гораздо более чужаки, чем я с моей уверенностью, что свет с Востока. Но в том-то и парадокс, что при этом я остаюсь истинным европейцем. Потребность сменить душу - западный синдром, кожу - восточный.
Возле большого дома с зарешеченными окнами барон придержал коня.
- Это тюрьма, - сказал он, - посмотрите, возле ворот на стуле спит часовой. Такое нарушение дисциплины возмущает меня.
Барон слез с коня, подошел к часовому и разбудил его несколькими ударами трости-ташура. Спросонья часовой ничего не мог понять.
- На карауле спать нельзя, - сказал барон по-китайски. - За такое нарушение дисциплины я, барон Унгерн фон Штернберг, самолично тебя наказал.
- Барон! - закричал перепуганный часовой. - Барон Иван!
- Белый батыр, белый генерал, - закричали монголы, прильнув к зарешеченным окнам. Барон сел на коня и, не торопясь, поехал дальше.
- Барон Иван! - кричал часовой. - Тревога!
Прибежали еще китайцы, грохнули выстрелы.
- Теперь галопом! - крикнул барон, пуская коня вскачь. Я поскакал следом. Вскоре мы были в расположении дивизии.
- Китайцы воспримут мою поездку как предвестие своего скорого поражения, - смеясь, говорил барон. - Ламы это будут толковать как чудо. Дух охранял меня и послал затмение на всех, кто хотел или мог задержать или убить меня. Теперь надо организовать похищение Богдо Гэгена. Мы похитим его также среди белого дня из Зеленого дворца. Это будет звон погребального гонга для китайцев.
- Ваше превосходительство, - сказал я, - похитить Богдо Гэгена трудно. По сведениям, здание Зеленого дворца охраняют триста пятьдесят солдат и офицеров, караулы выставляются круглосуточно. По всему периметру стен, у ворот установлены пулеметы. Проведен телефон для связи со штабом.
- Надо составить план, - сказал барон.
- Надежная охрана и сама топография местности вокруг дворца практически исключают всякую возможность нападения, - сказал я.
- Вы не знаете Востока, - ответил барон.- Главное, разыскать человека, способного руководить операцией.
45. Сцена
Через несколько дней, вызванный к барону, я увидел такого человека. В юрте сидел плотный, коренастый парень.
- Монголы-лазутчики посоветовали мне его. Это бурят Тубанов. Тубанов кивнул мне и усмехнулся широким ртом.
- Не правда ли, замечательный экземпляр? - сказал барон по-французски. - Посмотрите на его волчьи глаза и зубы-лопаты под толстыми губами, вздутыми, ярко-красными. Все в нем носит характер преступности и решительности, наглости и отваги. Это как раз то, что мне надо.
- Тубанов, - обратился барон к парню, - это мой адьютант, есаул Миронов.
Тубанов опять улыбнулся, показав мне широкую зубастую пасть.
- Есаул Миронов в этот раз пойдет с тобой в Ургу.
- Он отважен, но туповат, - снова перейдя на французский, сказал мне барон. - Ты вместе с ним проберешься в Зеленый дворец Богдо Гэгена. Он тебе поможет. Надо вступить в переговоры с Богдо.
- О чем? - спросил я.
- План операции разработан в мельчайших деталях, - сказал барон.
- Все готово, остается главное - добиться, чтобы сам Богдо Гэген согласился на похищение.