Мы, солдаты и офицеры, молча слушали приказ. Особого энтузиазма на лицах видно не было. Когда чтение окончилось, один из офицеров сказал мне:
- Приказ слишком длинен, лучше бы сказал старый лозунг: “За веру, царя и Отечество!”
103. Сцена
Ночью в штабе на военном совещании барон говорил, склонившись над картой:
- Выступление против красных начать по следующим направлениям: Моденском направлении вдоль Яблоневого хребта, вдоль реки Саленги, затем вниз по реке Енисею и вниз по реке Иртыш. Конечным пунктом являются большие города, расположенные на магистрали Сибирской железной дороги. Удар в иркутском направлении наносит бригада Резухина.
- Ваше превосходительство, - сказал Резухин, - я предлагаю увеличить мою бригаду за счет монгольских и татарских частей, довести ее до численности дивизии, образовав тем самым ударную группу, которая будет двигаться по левому западному берегу реки Селенги через Селенгинск. Вы, ваше превосходительство, со всеми оставшимися у вас силами должны двигаться по западному берегу реки Орхон на Киахту, где засели красные монголы Сухэ, потом на Троицкосавск, Верхнеудинск и далее в Забайкалье.
- Нет, - подумав сказал барон, - я отвергаю этот план. Перейдя границу, дивизия разделится на несколько отрядов. Каждый отряд будет действовать самостоятельно. Господа, наша надежда на успех - повсеместное восстание против советской власти. Будет громадный приток добровольцев.
- Ваше превосходительство, что делать с красными бойцами? - спросил один из офицеров.
- Командиров со взводного и выше - расстрел на месте, - ответил барон.
- Ваше превосходительство, - сказал полковник Марков, - подобные инструкции увеличат сопротивление красных.
- Мы идем, чтобы подавить такое сопротивление, господин полковник, - сказал барон.
- Ваше превосходительство, - сказал Марков, - вы слабо информированы о нынешней силе красной армии. Ныне она великолепно оборудована и технически оснащена. А у нас даже походных кухонь и котлов нет, не говоря уже об артиллерии. Пушки только горные, многие негодные, при установке прицела на пять верст снаряды ложатся в версте. Пулеметов десятка два, винтовок и патронов хватает, но нет ни радиостанции, ни полевых телефонов. Штабных карт тоже нет.
- Когда мы брали Ургу, китайцы были побеждены моей вдесятеро меньшей армией. Это показывает бессмысленность ваших расчетов.
- Однако теперь мы объявили войну всей России, - сказал Марков.
- О какой России вы говорите, полковник? - сказал барон.
- Я получил свежие газеты из Харбина. Там говорится, что в Красноярске женщин по карточкам выдают, и тому подобные сведения.
- Ваше превосходительство, можно ли, готовясь к военной операции, пользоваться сведениями харбинских газет? Вы в это верите? - спросил Марков.
- Все может быть, - неопределенно ответил барон. - Прежде всего я надеюсь не на русских мужиков-безбожников, а на казачьи станицы и бурятские улусы.
- В казачьих станицах и бурятских улусах к новой власти относятся без симпатии, но силу ее знают, - сказал Марков. - Воевать с ней никто не хочет, особенно в страдную пору.
- Кто не хочет, того мы заставим, - резко сказал барон.
- В войне всегда надо верить случайности. Я не нуждаюсь в прочности, я нуждаюсь только в военном счастье. Я верю в случайность и удачу. И, обернувшись к Сипайлову, добавил:
- Тебе, как остающемуся в Урге коменданту города, будет дан список лиц, подлежащих уничтожению после того, как войска покинут столицу. Перебить всех оставшихся в живых евреев и всех тех, кто не выказал должного патриотического усердия.