Обычно они проходили из конца в конец несколько улиц, делая круг почёта и возвращались к дому. Питер расспрашивал Шейна о Волках или просто молчал. В ответ Шейн в любом случае рассказывал ему старые легенды, в основном о сражениях и бескрайней свободе. По-прежнему избегал он только одну тему – омег. Однако на сей раз на привычном повороте они не свернули, и Питер озадачено посмотрел на Шейна. Тот лишь усмехнулся.
- Сейчас увидишь.
Они остановились у низенькой двери, к которой вела череда ступенек, убегающих вниз. Питер вздрогнул и попятился. Это место было слишком похоже на то, где он однажды уже был.
- Не тормози, - Шейн подтолкнул его в спину.
- Зачем?
- Так надо.
Подтолкнув Питера ещё чуть-чуть, он спустился сам и открыл дверь. В нос Питеру тут же ударил затхлый запах человеческого пота и плесени. Он поёжился и попытался отступить назад, но Шейн с силой втолкнул его внутрь, в темноту.
- Не надо… - выдохнул Питер, когда дверь за его спиной захлопнулась, а плечо ощутило прикосновение сильной руки.
- Иди вперёд.
Шейн то ли не слышал его писка, то ли просто решил не отвлекаться. Времени на сомнения он парню не оставил – просто толкнул вперёд и повёл дальше, придерживая за плечо и направляя. Затем скрипнула дверь, и Питер увидел треугольник тусклого света. Там, впереди, был проход в какую-то коморку площадью метров пятнадцать. В противоположной стене были ещё две двери, а под потолком мерцал свет тусклой лампы – проводку постоянно коротило. Идти вперёд не было никакого желания. Всё происходящее неприятно смахивало на фильм ужасов. Но рука Шейна держала крепко, и под его давлением Питер сделал ещё два шага вперёд. Дверь за спиной захлопнулась.
- Подожди тут.
Шейн исчез, а Питер остался в тусклом полумраке разглядывать обшарпанные стены и потолок, покрытый тёмными пятнами. Из самого его центра, там, где могла бы быть люстра в жилой комнате, торчал здоровенный металлический крюк.
Питер облизнул губы. Захотелось бежать отсюда, и немедленно. Что он знал о Шейне? Ничего, кроме того, что тот, как Дэниэл, любил сказки про волков. Он уже отступил к двери, когда Шейн показался из противоположной двери с большой боксёрской грушей в руках.
- Дэйва нет, - бросил он, выглядывая из-за своего груза. – Хотел вас познакомить. А ну-ка помоги.
Питер, сердце которого к тому времени окончательно сошло с ума, подошёл к Шейну и поддержал грушу с другой стороны, пока сержант цеплял её к крюку.
- Что это за место? – спросил он растеряно, чувствуя себя полным идиотом.
- Это боксёрский клуб Хайтона. Хайтон – мой сокурсник по полицейской академии. Из полиции он ушёл, когда его обвинили в превышении полномочий, купил эту каморку и открыл клуб. Дохода это место почти не приносит, антураж соответствующий, но для нас было бы странно ходить куда-то ещё. Ну, вот и всё… - он облегчённо выдохнул и хлопнул в ладоши, избавляясь от пыли на руках. – Начинай.
- Начинать… Что?
Шейн отошёл к стене и привалился к ней спиной.
- Начинай думать о том, что тебя бесит.
Питер стоял неподвижно, и Шейн вздохнул.
- Вот в этом-то и состоит твоя беда, Пит. Жизнь повернулась к тебе задом, и твои любящие родители погибли. Никто из твоих чёртовых родственников не захотел позаботиться о тебе, а добрые самаритяне оказались столь добрыми, что один из них в конце концов едва тебя не изнасиловал. Ты сбежал, нашёл, как тебе казалось, того, кому ты смог доверять – а он оказался таким же дерьмом, как и все вокруг. Но ты не злишься. Почему?
Питер пощупал грушу кончиками пальцев и пожал плечами.
- А она не сорвётся?
- Может сорваться. Если ударить достаточно сильно. Не уходи от ответа.
Питер покосился на него.
- Ну… не знаю. Просто не злюсь.
- Тебя совсем не волнует, что твой дружок предал тебя и оказался пидорасом?
Питер ещё раз потыкал грушу пальцем, проверяя, сколько сил нужно, чтобы её хотя бы качнуть.
- Я нормально отношусь к геям. Просто… Я не из них.
- То, что твой папаша взял тебя домой, только чтобы реализовать свои сексуальные фантазии, тебя тоже не бесит?
Питер поджал губы и долго молчал.
- Нет, - сказал он, наконец. – Мне… обидно. Я не понимаю, как всё повернулось так, ведь он же… Он меня любил. Так казалось всегда.
- Он никогда тебя не любил, - Шейн сделал шаг вперёд и облокотился о грушу так, что она чуть ушла в сторону. – Он с самого начала думал, что затащит тебя в постель. Он пытался купить тебя подарками, а когда не вышло, и что-то сломалось в его дурной голове – решил просто оттрахать тебя на собственной кухне.
Питер вздрогнул и опустил голову.
- Но он был хорошим.
- Он убил свою жену.
Питер вскинулся и неверящим взглядом уставился на Шейна.
- Он убил Элизабет в тот вечер, когда домогался до тебя. Поэтому она так кричала. Убил и спустился поразвлечься с тобой.
В глазах Питера показался страх.
- Откуда ты знаешь?
- Твоя фамилия Дрэйн. Она есть на всех плакатах вашей группы.
Питер вздрогнул и попятился назад. Запах страха, исходивший от него, усилился.
- Ты следил за мной?
- Я – коп, Питер. Моя работа - знать о подопечном всё.
- Работа… - Питер отвернулся и уставился на грушу.
- А как ты хотел? Ты думал, я приволок тебя домой просто так?
Питер поджал губы. Ярость была мгновенной и прошла почти сразу. От нюха Шейна не укрылось, как изменилось его лицо. Он понял, что нащупал нужную точку.
- Я не твой добрый папочка, - продолжил сержант и усмехнулся. – Знаешь, о чём я думаю, когда лежу рядом с тобой и успокаивающе глажу по плечу?
Питер продолжал судорожно сжимать кулаки.
- Я думаю, как поставлю тебя раком и сожму твою задницу обеими руками, а потом…
Он говорил ещё, но Питер уже не слышал.
- Я хотел… - ком подступил к горлу, и Питер сжал кулак. Он одним резким движением ударил по груше. Это было так легко, что едва осмыслив произошедшее, он нанёс ещё один удар. А потом ещё, и ещё, и ещё.
Шейн отошел в сторону, со стороны наблюдая, как монотонно и быстро работают руки Питера. Лицо парня искажала знакомая смесь боли и ненависти.
- Я хотел… - повторил он, нанося очередной, особенно сильный удар, - хотел…
Слёзы блестели в его глазах, но Питер ничего не видел вокруг, кроме огромной чёрной туши, которую надо было уничтожить во что бы то ни стало.
- Хотел… - повторил он.
- Хотел…
Он ударил в последний раз и согнулся вдвое, стараясь побороть душившие его рыдания. Он и сам не знал их причины. Отец? Дэниэл? Шейн? Все они смешались в один тягучий комок боли, висевший на крюке под потолком обшарпанного подвальчика.
- Всё, - Шейн шагнул к нему и, заставив выпрямиться, прижал к себе. – Мы убьём их всех, если ты захочешь.
Питер приподнял голову и непонимающе посмотрел на Шейна.
- Их? – повторил он и усмехнулся. – А знаешь, о чём я думаю, когда ты гладишь меня по руке?
Шейн не ответил. Просто не успел. Питер оттолкнул его с такой силой, что тот отлетел к стене, и Шейн уже думал, что сейчас ему придётся догонять убегающего мальчишку, когда тот приблизился и впился в его губы не слишком умелым, но яростным поцелуем. Шейн опешил на секунду, но Питера абсолютно не интересовало, отвечают ему или нет. Он жадно втягивал в себя губы мужчины, то и дело пытаясь проникнуть между ними, разжать зубы партнёра и завладеть его ртом целиком.
Едва осознав, что происходит, Шейн улыбнулся в мягкие губы и открыл рот, впуская Питера в себя и сладко поддаваясь на его игру. Руки Шейна заключили младшего в объятья и довольно бесцеремонно сползли вниз, ощупывая задницу сквозь джинсы. Запах Питера изменился. Теперь в нём не было прежней сладости, зато прибавились терпкие нотки морских водорослей.
Этот первый, настоящий и неистовый поцелуй длился, как казалось обоим, дольше, чем вся тренировка. И даже когда руки Шейна, вконец обнаглев, принялись путешествовать по внутренней стороне бёдер Питера, подбираясь к самой промежности и иногда ласково сжимая то место, где ткань скрывала яички, Питер не отстранился, лишь теснее прильнув к Шейну и слабо застонав.