– Надеюсь не прямо сейчас, ведь город напоминает растревоженный улей, – напомнил я.
– Сожалею, но выдвигаться нужно как можно скорее, – грустно улыбнулся Николай.
Ну как всегда, у таких людей всё должно быть уже «вчера».
– А почему нельзя подождать, когда всё утихнет?
– Потому что дальше будет только хуже.
– Как вы знаете, первые инфицированные появились в нескольких небольших городах по всему миру. – Николай переключился на новый слайд. – Денвер, Уишань, Новокубанск, Тьерра-Колорадо…
– Если бы зараза пошла с одного места, её смогли бы остановить, – добавил полковник. – Но потом волна заболеваний прокатилась и по мегаполисам.
– Это известно всем, – кивнул я. – Наверное, не осталось такого идиота, который был бы уверен, что эпидемия началась случайно.
Старую карту посёлка на стене сменило развернутое полотно проектора. Перед глазами мелькали разные города, но происходило в них одно и то же: мёртвые инфицировали живых, пополняя свои ряды. Реки крови, ужас и безысходность в глазах людей…
Гости оставались невозмутимыми, а вот нам с Андреем поплохело от навалившихся воспоминаний. Мы в это время ни в каких бункерах не отсиживались, а были на улицах, пытаясь хоть кому-то помочь. Тогда наш лидер, ещё служивший в МЧС, и стал полностью седым. До сих пор, закрывая глаза, я вижу его, несущегося с двумя перепуганными детьми на руках впереди толпы перемазанных кровью зомби. Водитель автобуса всё-таки дождался опаздывающих, косясь на пистолет в моих дрожащих руках, а новообращенные мертвяки рассерженно зашипели, когда добыча ускользнула прямо из-под их носа.
– Вы слушаете?
Я тряхнул головой, отгоняя призраков прошлого.
– Всё в порядке, можете продолжать.
– В настоящий момент система слежения NORAD функционирует лишь частично, но даже ограниченных ресурсов хватило, чтобы собрать некоторые интересные данные.
На полотне высветился снимок со спутника. Ряды улиц, кварталы, тёмная лента реки…
– Это Денвер за час до регистрации первого инфицированного.
– И что не так?
– Вот это голубое пятнышко, в левом нижнем углу.
В искомом месте действительно обнаружилась размытая клякса небесно-голубого цвета.
– Это двухместный вертолёт, – пояснил Николай. – А самое интересное, что по показаниям радара на момент съёмки никаких летательных аппаратов в этом секторе не было.
– То есть объект был заметен только визуально?
– Да, и через некоторое время он просто исчез.
Замелькали другие снимки, разного качества, но везде присутствовал голубой силуэт, а на последнем его сфотографировали и с земли на фоне какого-то небоскрёба.
– Аномалию заметили не сразу, а потом стало уже не до этого. Сейчас, когда крупные объединения выживших людей более или менее наладили связь между собой, стал возможен обмен информацией, и оказалось, что вертолёты фиксировали не только в Америке.
– И опять только визуально?
– Да, однажды один из них чуть не столкнулся с заходящим на посадку самолётом в аэропорту Сиднея, но ни диспетчер, ни пилот не засекли его на приборах до того, как увидели своими глазами.
– А через некоторое время в городе массово появились инфицированные, – предположил Андрей.
– Верно, – кивнул Николай. – Связь между этими событиями подтверждена многократно.
– И теперь за вертолётиками идёт охота? – спросил я.
– Да, но пока что безрезультатно. Несколько месяцев не поступало никаких сообщений о них, но недавно в Ганновере военные объявили, что засекли похожий аппарат в центре города.
– В таких местах обычно максимальное скопление мертвяков. Что там могло кому-то понадобиться?
– Пока неизвестно. Бундесверовцы послали три группы спецназа на разведку, но ни одна из них не вернулась. А потом…
– Со стороны города хлынули зомби, словно дерьмо из забитой канализации, – скривился полковник. – Больше никто на связь оттуда не выходил.
– Некоторые группы выживших замолкали и раньше, – продолжил Николай. – Теперь мы знаем, в чем причина. До этого людям было проще выживать, отдалившись от городов. Вирус, поражающий человеческий организм, оставляет некоторые участки мозга нетронутыми, поэтому инфицированные безотчётно стараются держаться населённых пунктов, где они когда-то жили. К сожалению, это всё, что ученым удалось выяснить, – до сих пор механизм распространения болезни можно наблюдать лишь косвенно. Некоторые вообще заявляют, что это не вирус…
– Да хоть кара Господня, – пожал плечами полковник. – Но первопричина всех бед в этой голубой винтокрылой херне.
– Которая объявилась и в нашем городе, – закончил я.
Николай кивнул и вывел последний спутниковый снимок. Вертолёт беспечно летел над мёртвыми улицами, по которым я бегал ещё ребёнком.
– Когда выдвигаемся?
– На рассвете, – ответил полковник. – Эвакуация Северной уже началась, вы на очереди. Дома, конечно, достроить не успели, но хоть периметр серьёзно укрепили, да и полигон располагался далеко от города…
– Людей у нас мало, так что будем рады, если с вами пойдёт ещё кто-нибудь, – вставил Николай.
– Я возьму двоих. Сколько пойдёт с вашей стороны?
– Тоже трое, – он улыбнулся. – Включая меня.
– Вы хоть стрелять-то умеете?
– Немного, но это как раз и не принципиально, потому что огнестрельное оружие мы с собой не возьмём.
– И ты ему веришь?
– По крайней мере, он считает, что говорит правду, – я пожал плечами. – Эксперты такого уровня, работавшие на серьёзную государственную контору, ошибаются крайне редко.
Калина недоверчиво фыркнул.
– Если есть вариант надрать задницу козлам, которые это всё заварили… – Злата сжала кулаки. – О, я в деле, без вопросов.
Мы сидели в крохотном домике для прислуги, который облюбовала наша группа. Остальные отдыхали, уставшие после тяжёлого рейда, их я будить не стал, сразу решив, кто именно со мной пойдёт.
– Эти неуловимые вертолёты… – Калина сделал неопределённый жест. – Как такое вообще возможно?
– Вот и узнаем, когда его возьмём.
– А почему именно мы двое? – спросила Злата.
Ответ напрашивался сам собой, но произнести это вслух было тяжело.
– Вы слишком много потеряли… И пойдёте до конца.
– Логично, – кивнул Калина. – Короче, я подписываюсь. Шашку-то можно будет с собой взять?
– Шашку – да, огнестрел – нет.
– Пойду, Риту почищу, а то ж никто из этих олухов не догадается. – Злата вздохнула и вышла из комнаты.
Ритой звали её винтовку. Я никогда не уточнял, чьё это имя, – среди выживших считается плохим тоном спрашивать о погибших. Стреляла девушка прекрасно, а на то, что её частенько видели разговаривающей со снайперкой, все дружно закрывали глаза.
Мы с Калиной понимающе переглянулись и пошли к вертолёту. Для заброса группы выделили тот, что поменьше, с полным боекомплектом на подвеске.
– Он отстреляется в противоположной части города, привлекая туда внимание инфицированных, – пояснил Николай. – Идти придётся пешком, так что это хоть немного облегчит нам дорогу.
– А просто подлететь и расфигачить – не вариант? – поинтересовался Калина, с любопытством рассматривая боевую машину.
– Приборы выйдут из строя, и он упадёт, – уверенно заявил эксперт. – То же самое происходит с любыми другими аппаратами. Однажды попытались бить ракетами, но они взрывались на подлёте. Современное оружие, увы, оказалось бессильно…
– Вот поэтому мы и идём, как будто музей ограбили?
Замечание было недалеко от истины. Молчаливые спецы Николая, коротко представившиеся Сергеем и Вадимом, вооружились настоящими мечами и булавами. Калина с дедовской шашкой был как нельзя кстати, я же выбрал себе небольшой клинок вдобавок к привычному арбалету. Доспехи, правда, были современные: удобные комбезы повышенной защиты. Нам достались такие же, и последние минуты перед стартом мы подгоняли их под себя.
Чуть позже подошла Злата и переоделась у всех на виду, ничуть не стесняясь. Все на площадке, включая эксперта, разом уставились на её красивую, тренированную фигуру, и только спецы продолжали проверять экипировку.