Деметрис не шелохнулся.
— Это не наш самолет.
— Это спасательный самолет. — Шанталь была измучена жарой и голодом, ей хотелось принять душ и переодеться. Если он не намеревается возвращаться, пусть остается, но она не задержится здесь ни секунды. — Прекрасно. Оставайтесь здесь. Мне все равно.
Деметрис протянул руку и схватил ее за щиколотку.
— Это не наш самолет, — повторил он.
Шанталь едва не лягнула его, чувствуя, как горячие пальцы сжимают ее ногу.
— Отпустите.
— Как только вы сядете.
Дело не во власти. Речь идет о выживании. Ей не справиться с ним.
— Я не хочу садиться. Я хочу присоединиться к моей свите, хочу подняться на борт этого самолета…
— Мы будем ждать, когда прилетит другой самолет, принцесса.
Шанталь почувствовала, как теплая ладонь крепче сжала ее щиколотку, и задрожала.
— Мне кажется, что вы не понимаете меня, Деметрис. Я не хочу ждать другого самолета. Мне нужен этот.
— Сожалею.
Она дернула ногой. Тщетно.
— Отпустите меня. Прекратите эту игру. Я хочу уйти.
— Нельзя.
Шанталь похолодела, чувствуя, как ее охватывает страх.
— Вы начинаете пугать меня.
— У меня нет желания пугать вас. Моя работа заключается в том, чтобы защищать вас. — Деметрис отпустил ее и гибким движением поднялся на ноги. Ваша безопасность — моя главная забота.
Она долго смотрела на жесткое, красивое лицо с пробивающейся на подбородке щетиной.
— Почему? Что вы хотите этим сказать?
— Вы не знаете, кто я, не правда ли?
Сжав губы, Шанталь попыталась справиться с охватившим ее смятением.
— Нет. — Ей хотелось спросить о многом, но она давным-давно научилась задавать только самые важные вопросы, решать только самые неотложные задачи. И сейчас перед ней стоит именно такая задача. — И кто же вы?
Деметрис прищурился. Похоже, он наслаждается шуткой, известной только ему одному.
— Ваша тень.
Шанталь ненавидела сарказм и уклончивые ответы. Это был ответ, типичный для Армана и людей из его окружения, которые считали, что ей не следует знать некоторые вещи, потому что она женщина. Ее можно игнорировать, ей можно… лгать.
Шанталь сжала пальцы так, что ногти впились в ладони. С нее достаточно лжи и умолчания.
— Моя тень? — Она вглядывалась в Деметриса, пытаясь понять, какие мысли и чувства скрываются за мужественным непроницаемым лицом. — Вы — телохранитель?
— Точно.
Она нахмурилась, ощущая все большую неловкость. Она никогда не занималась подбором службы охраны, но новых сотрудников ей всегда представляли.
— Я не нанимала вас.
— Не нанимали.
Шанталь нахмурилась.
— Тогда…
Деметрис задумчиво посмотрел на нее, как будто решая, сказать ли ей. Она поняла, что он не привык доверять женщинам.
— Ваш шурин, король Нури, нанял меня…
— Малик?
— С благословения вашего дедушки.
Несмотря на жару, Шанталь стало холодно. Подняв руку, она вытерла со лба пот.
— Боюсь, что жара плохо действует на меня. Я не понимаю. Все, что вы говорите, бессмысленно…
— Вы просто не слушаете меня.
Ей нужно принять ванну. У нее на теле корка от песка и соли. Жара и влажность тоже делают свое дело.
— Тогда повторите, что вы сказали.
— Ваша семья наняла меня, чтобы я защитил вас.
— Почему?
— Вы в опасности.
Нет. Ничего подобного. Это нелепо.
— Кто-нибудь сказал бы мне об этом. Моя сестра… дедушка.
— Я слежу за вами две недели, принцесса.
Шанталь вздрогнула, в ужасе глядя на него.
— Две недели?!
— Везде, где были вы, был и я.
— На демонстрации мод?
— На приемах и коктейлях.
У нее закружилась голова.
— За завтраком в отеле?
— Официантка, обслуживавшая вас, обслуживала и меня.
Шанталь попыталась сосредоточиться.
— Почему вы думаете, что мне угрожает опасность?
Прежде чем он успел ответить, гул, который они слышали, постепенно превратился в мощный рев двигателей. Самолет, приземлившийся пятнадцать минут назад, пошел на взлет.
Шанталь долго смотрела ему вслед.
Внезапно ее охватил страх, и она закричала:
— Нет! Нет! Не улетайте без меня!
Она побежала за самолетом, шлепая по воде и спотыкаясь на песке.
Но самолет набирал высоту. Шасси были убраны. Слезы выступили у нее на глазах, когда он исчез в безбрежной голубизне неба.
Упав на колени, она молча заплакала. Ей нужно домой. Она никогда не находилась в разлуке с Лилли дольше недели. Это был ее предел. С самого начала она ясно заявила, что будет выполнять свои королевские обязанности, но при составлении расписания ее приемов и визитов, какими важными они ни были бы, должно учитываться то, что она не покинет дочь больше чем на неделю.