И опять же только после плавания на «Малыгине», после приобретения опыта морских исследований, нам стало понятно, какие требования следует предъявить к такому кораблю, к его специальному оборудованию. Опыт позволил спланировать, построить и оснастить первое советское научно-исследовательское судно «Персей» так, что для тех времен оно явилось наиболее совершенным экспедиционным кораблем, на котором почти 20 лет успешно велось изучение северных морей.
Как исследовательский корабль «Персей» не устарел до конца своей жизни, до дня гибели от вражеской бомбы.
Кончилось наше плавание. С сожалением расставались мы с «Малыгиным». За исключением сотрудников, спешивших в Москву, мы все снова превратились в грузчиков. От всего того огромного количества имущества, которое напихали в «Малыгин» перед плаванием, надо было его освободить. Для этой цели Месяцеву удалось найти складское помещение, небольшую комнатку под примитивную канцелярию, а несколько позднее и помещение для своей лаборатории.
И вот мы разгружаем корабль, возим имущество на подводах к складу на Псковской улице. Научные материалы, собранные во время плавания, отправляем в Москву.
Началось наше обратное путешествие из Архангельска в Москву, втроем, в товарном вагоне. Стало холодно, кое-где уже выпал снег. Двери вагона плотно закрыты, ночи темные, длинные, у нас только фонарь «летучая мышь», дающий весьма мало света. Читать нечего, да и темно. Только и делали, что топили печурку, что-то на ней варили, преимущественно соленую треску, коротали время за разговорами.
Трудное это было путешествие и приятных впечатлений не оставило. Сохранились в памяти только два эпизода, о которых стоит рассказать.
Наш товарный состав задержался на станции Емца — не было паровоза. Засидевшись в полутемном вагоне, решили мы с Володей Голицыным прогуляться. Взяли ружье и отправились в лес, в настоящую тайгу. Забрались мы подальше от станционного поселка, рассчитывая встретить рябчиков. Шли и шли по тайге. Северный день короток, быстро стемнело, ветер зашумел в вершинах деревьев, стало неуютно и сумрачно в лесу. Решили возвращаться, и тут поняли, что не знаем, в какую сторону идти.
Остановились, прислушались. Только ветер шумит в ветвях, как шумит он далеко-далеко кругом в этих безжизненных местах. Долго блуждали мы по лесу, разыскивая свои следы на снегу. Безрезультатно — ветер замел их.
Но вот в минуту затишья мы услышали далекий лай. Остановились — тишина! К счастью, собака залаяла снова, и мы определили направление на поселок. Спасибо неизвестной собачке, не знаю, что бы сталось с нами без нее. Приключение могло кончиться печально.
Как же мы с Володей были рады, когда добрались до вагона, где Ваня Розанов натопил печку и приготовил какую-то еду.
Второй случай, комический, произошел с нами на станции Всполье под Ярославлем. Здесь я просто приведу выдержку из путевых записок В. М. Голицына: «Ехали с двумя матросами в теплушке. Одеты в робах и грязны ужасно. В Ярославле на Всполье приходим в три часа ночи на питательный пункт. Там сонное царство. Мы, матросы, скандалим, Наконец вылезает заспанный заведующий в белье, накинув шинель: «Давай документы». Я кидаю на стол наши бумаги. Он жмется от холода и, позевывая, читает: «Предъявитель сего военмор Голицын… Голицын… Го-ли-цын!.. Такие князья есть?» Мы смеемся: «Ну да, это и есть настоящий бывший князь», — говорит Вовка Васнецов. Заведующий осматривает меня с головы до ног. Я стою в грязнейшей и рванейшей робе. „Ну и князь! Дать им по три обеда сразу!"»
Обед состоял в ухе из снетков. Мы видели, как кидали в котел глыбы льда со снетками, водорослями и прочим. «Очень вкусно», — заключает Володя в дневнике свое отношение к этому эпизоду. Мы были тогда очень голодны и съели этот обед, хотя он и побил все рекорды своим прескверным вкусом.
Но всему бывает конец, добрались мы и до Москвы, разгрузили вагон, отвезли материалы в подвал Зоологического музея Московского университета. Здесь мы могли считать законченным наше участие в первой арктической экспедиции Плавучего морского научного института.
ГЛАВА 3
★★★★★★★★★★★★
Постройка экспедиционного судна «Персей»
Яркие блики метались по стальным листам и заклепкам подволока, заливая мою небольшую каютку солнцем. В открытый круглый иллюминатор врывались потоки света, влажный воздух водных просторов и плеск волн, разбивающихся о корпус корабля.
Наверху непривычно тихо — ни грохота грузовых лебедок, ни скрипа блоков, ни топота ног. Сегодня воскресный день, заслуженный отдых, экскурсия на дальние рукава широкой Северной Двины.