Гавань окружали рыбные, шкиперские, угольные и прочие склады. Их фасад, обращенный к морю, для удобства погрузочных работ стоит на сваях и нависает над водой. Суда могут подойти к складу вплотную, а шлюпки и катера с рыбой войти под него.
Как я уже рассказывал, город жмется к берегам двух бухт. На возвышенности, господствующей над городом и проливами, стоит крепость Вардёгуз. Из амбразур и укреплений торчат толстенные черные пушки. Крепость была построена в XVI веке. Пушки, установленные на валах укреплений, на мой взгляд, можно отнести к середине XIX века. Все крепостное сооружение имело скорее значение историческое, чем военное. В центре крепостной площади на высоченной мачте развевался норвежский флаг, которым отвечали на салют кораблей, проходивших узким проливом между островом и материком.
Для геологических работ в Стур-фьорде мы хотели приобрести моторный катер. С помощью портового надзирателя среди массы владельцев моторных шлюпок и катеров, заполнявших бухты Вардё, мы без труда нашли желающих продать свое суденышко. Выбрали небольшой крепкий катерок с керосиновым двигателем и красивым именем «Эвелина». Демонстрируя свой товар, хозяин долго не мог завести застоявшийся двигатель. Наконец катер чихнул раз-другой, потом, пустив облако черного дыма, вдруг ринулся вперед с неожиданной скоростью, и прямо на красный бакен. Штурвальчик, укрепленный на стенке машинной рубки, был слишком мал и не позволял сделать быстрый поворот. Столкновение казалось неизбежным. Только благодаря самообладанию П. И. Буркова катер увернулся в считанных сантиметрах от железного бакена, а мы избежали скандальной аварии на виду у многочисленных кораблей.
Покупка катера и другие хозяйственные дела задержали нас в Вардё на три дня. За это время мы осмотрели город, благо он невелик, посетили многолюдное кафе Народного дома, где в воскресенье можно повидать чуть ли не половину жителей города. Кафе, наполненное ароматом кофе и свежих какерс (пирожных), сверкало чистотой, а приветливо обслуживающие фрекен — голубыми глазами и крахмальными кружевными наколками. Мы побывали в кино, вечером на танцах в том же Народном доме, после пьески, сыгранной самодеятельной труппой. Мы даже осмотрели крепость, куда беспрепятственно были допущены.
Для нас, впервые очутившихся в «Европе», все было ново, любопытно в Вардё. Я не берусь безапелляционно утверждать, но, насколько я знаю, «Персей» был первым судном под флагом Российской Советской Республики, которое имело стоянку здесь. Наш красный кормовой флаг и синий звездный экспедиционный три дня развевались в норвежском порту. Местное население проявило к «Персею» большой интерес, его посетили экскурсии, организованные рабочим коммунистическим клубом; мы рассказывали о деятельности Морского института и о нашей стране. Местная коммунистическая газета напечатала большую статью, посвященную приходу «Персея» и исследованиям русских ученых в Арктике, с которой так тесно связана экономика Норвегии.
В прежние времена общение русских с Норвегией было очень интенсивным, гавани Вардё бывали заполнены шхунами русских поморов. Пока не существовало Мурманска как города, все обитатели становищ Мурманского берега отправлялись за покупками в Вардё и никаких особых разрешений и документов на это не требовалось. В те годы на его улицах русская речь звучала наравне с норвежской. Даже в 1925 году я видел в Вардё сохранившуюся вывеску «Баня» на русском языке.
До революции русские рыбаки и промышленники распродавали в Вардё рыбу, шкуры морского зверя, жир и т. д. Такая торговля имела огромное значение для экономической жизни города. Об этом свидетельствует и то, что южная бухта, теперь заполненная норвежскими рыболовецкими судами, окруженная рыбными складами и рыбозаводами, называлась Русской гаванью. С незапамятных времен эта гавань окутывала крепким рыбьим запахом весь город, весь остров. Да что говорить о гавани! Когда норвежская хозяйка готовит деликатесное национальное блюдо лютфиск, запах из ее кухни может заполнить, нет, вернее, затопить, целый квартал.
Однако вернемся на «Персей» и 21 июля вместе с ним покинем наконец гостеприимный Вардё.
Выйдя в море, «Персей» лег прямым курсом на Стур-фьорд, так что этот разрез проходил немного восточнее прошлогоднего, от Нордкапа на мыс Южный.
Столообразный профиль острова Медвежьего мы различили только как темное пятно на мглистом горизонте, но все же смогли по нему определиться.