— И я так же скоро растаю. Не оставив и следа…
Домой она вернулась на маршрутке. Забилась там в самый конец и даже не дышала. Лишь бы люди не заметили, как слезинки умирали в шарфе, оставаясь солью на губах. Дома она сделала себе горячий чай и выпила успокоительное. Нельзя было нервничать. Каждый умерший нейрон приближал ее к роковой черте. А так не хотелось к ней приближаться.
Таблетки и чай с шоколадкой сделали свое дело, хоть и нельзя было есть шоколадку. Но какая уже разница?.. Вера успокоилась и смогла взять себя в руки. Она не позволит неудачам и различным пакостям омрачить последние месяцы жизни! Что бы такого сделать, чтобы запомнить эти месяцы? Или дни? Кто знал, сколько осталось. Зазвонил домашний телефон.
— Верунчик, привет, дорогая! — радостно пропела в трубку Алинка, лучшая подруга. Единственный лучик света в этой темноте. — Слушай внимательно. У меня офигенная новость, сногсшибательная.
— Не тяни, говори!
— Я достала флаеры в новый клуб на Московском! — завизжала она. — Ты хоть представляешь, какая это удача?! Веру-уня, это наш шанс!
— Твой.
— Что?
— Это твой шанс, Алюся, — тихо проговорила в трубку Вера, тяжело сглатывая.
— Нет, нет, нет! Не хочу ничего слышать! Только посмей сейчас что-нибудь сказать. Что-то случилось, зай?
— Да ничего… Чуть не сбили на пешеходе, аптека закрылась, «Трамал» закончился. Все супер.
— Чуть не сбили?! — ахнула подруга. — Что это за осел был за рулем? Ты его запомнила?
— Я сама виновата, неслась на красный.
— Ты сдурела? Вера!
— Какая разница? — прошептала Вера. — Ты же знаешь все…
— Я не знаю ничего! Ясно? Послезавтра я за тобой заеду на такси. Надень свое лучшее платье, мы взорвем этот клуб.
— Я не пой…
— Что? Связь барахлит, — притворилась Алина. — В четверг, в семь, буду ждать тебя внизу. Целую. Пока!
Связь оборвалась, и Вера со вздохом положила трубку. Алинка всегда такой была. Всегда вытаскивала ее из уныния. Но какой ей клуб? От подруги теперь не отделаешься, себе дороже. Впрочем, повеселиться тоже можно было. Осталось только платье найти. Но красивого у нее точно не было, если только то, кремовое. Девушка закусила губу. Да, оно было великолепным, совсем не для нее… Померить никто не запрещал. Решив так, Вера спрыгнула с дивана и полезла доставать платье, вспоминая о своих размышлениях о временах года. Осень была хороша. Дождь и грозы, вечная слякоть. Под стать ее душе. А вот и платье…
Глава 2.
— Стасян, давай, вмочи еще! — весело сказал подвыпивший мужчина и протянул ему трубку кальяна.
По комнате летали пары алкоголя вперемешку с клубами дыма от кальяна. Светловолосый мужчина, которому предлагали затянуться еще раз, с тоской смотрел на все происходящее. Он устал от этого, просто не чувствовал себя своим в атмосфере праздности и разврата. Наверное, сказывался возраст. Он всегда был старше своих друзей. Различные тенденции и зависимости у него проходили скорее, он взрослел быстрее.
— Стасян, дружище, ты чего скис? — толкнул его в бок Ярик.
— Все нормально. Убери этот дурацкий кальян у меня из-под носа!
— Стасик грустит из-за ссоры с Леркой, — сказала Полина, одна из девушек в их компании, и обвила рукой шею Стаса, прижимаясь к нему. — Не грусти, дорогой. Я могу тебя утешить, — прошептала она и прикусила его мочку уха.
— Не ты одна можешь меня утешить, — скинул ее руки с себя. — С сексом у меня нет проблем. Таких, как ты, у меня — пруд пруди.
—Таких, как я, это каких?
— Доступных.
— Нет, это уже не смешно! Что ты себе позволяешь?! Я, между прочим, пытаюсь тебя подбодрить! Козел. — Полина вернулась обратно на диван к друзьям и зажгла сигарету. Сделала затяжку и выпустила дым, прожигая Стаса взглядом. Крепкий орешек, никак не хотел поддаваться…
— Между прочим, Лерка — твоя подруга. А ты не знаешь, как передо мной трусы скинуть, — съязвил в ответ он.
— Слушай! — Девушка встала, намереваясь дать ему пощечину.
— Брейк, брейк, народ! Полечка, Стас извиняется. Ведь так?
— Конечно, Ярик, извиняюсь. Приношу глубочайшие извинения, Полина Михайловна, — произнес Стас, но глаза его остались ледяными.
— Сойдет, — фыркнула она и заняла место рядом с друзьями.
— Что с тобой сегодня, Стас? — спросил Олег. — Ходишь сам не свой, погружен в себя, чем-то вечно недоволен. Открыть «Хеннесси»? Поможет!
— Отвяжитесь вы со своими средствами скорой медицинской помощи. Не хочу я ни курить, ни пить. — Стас отошел к окну и взъерошил волосы. — Черт! Я сегодня чуть не сбил человека. Бл*ть, до сих пор отойти не могу.
—Что-о? — воскликнули девчонки. — Как это произошло?
— Как, как. Неожиданно! Выбежала прямо на проезжую часть, идиотка. Еще встала и таращится на меня, будто ожившего мертвеца увидела.
— Ты у нас красавчик, дело ясное, — сказала Полина, изгибая бровь в ответ на его хмурый взгляд. — Наверное, замарашка какая-нибудь. Увидела красивого мужика, так и забыла, где находится.
Девушки рассмеялись, а Стас поморщился. Их смех был схож со змеиным шипением.
— Не знаю, замарашка или нет. Не рассмотрел. Она была, как мумия, шарф закрывал нижнюю половину лица, огромный капюшон — все остальное. Хотя, нет, смутно черты лица увидел...
— И забей на нее. Одной уродиной меньше, одной больше.
— Может, ты уже заткнешься? — взорвался он. Подошел к столу и плеснул себе виски. Осушил стакан. — Такая красавица, я посмотрю, — выплюнул Стас и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Мужчина прошел в кухню и, достав из холодильника бутылку воды, приложил ее ко лбу. Черт! Это происшествие не выходило у него из головы. Даже не столько то, что он мог загреметь в тюрьму, сколько та девушка. Куда она могла так спешить, что не смотрела по сторонам?
— Стасик, дорогой, предлагаю мировую, — сказала Полина, входя следом за ним в кухню. — Голова болит? Давай, помогу, — взяла у него бутылку и приложила ко лбу.
— Со мной все в порядке. — Стас забрал у нее бутылку и вернул ее обратно в холодильник.
—Погавкались, и хватит. Мир?
— Мир, — нехотя согласился он. Пусть отстанет от него уже.
— Улыбнись, Стас, — взяла его под руку, улыбаясь во весь рот. — Шире! Я не верю, что мы дружим.
— Так пойдет? — Он расплылся в неискренней улыбке.
— Пойдет. У меня есть кое-что для тебя, дорогой. Можешь позвать кого-нибудь с собой.
— Я должен догадываться, о чем ты?
— Не будь букой, — наигранно надулась она. — На Московском открылся новый клуб. У нас вип-ложа, депозит — шестьдесят тысяч. Просто, чтобы расслабиться.
— И…?
— Что «и…»? Я приглашаю тебя!
— Не знаю. Надо подумать.
— Думай, думай, но ты включен в список. Завтра, в восемь, встречаемся там.
— Я еще не дал согласия.
— Да ладно. Я знаю тебя, ты — тот еще тусовщик. Хватит морозиться, идем! Так, я побежала. Буду ждать тебя завтра, — чмокнула его в щеку и ушла.
Он проводил ее взглядом. Эта кукла стала бесить все сильней. Не хотелось ни в какой клуб, устал он от тусовок и громкой музыки, алкоголя и размалеванных девиц. Может, на какой-нибудь остров слетать? Что бы такого сделать для раскачки? Жизнь застыла в одной точке и не двигалась. Не было развития. Ничего. Ничто уже не приносило былую радость. Друзья стали казаться наивными детьми, вечеринки у него дома — пошлыми сборищами ни к чему не стремящейся «золотой» молодежи, а отношения с девушками — пустышкой. Лера все больше давила на него, «тонко» намекая на свадьбу. Но какая, к черту, свадьба, если он даже не уверен в своих чувствах к ней? И есть желание расстаться. Вешалки, типа Полины, стелились к его ногам каждый день пачками. Начинаешь терять то трепетное отношение к женщине, которое должно быть априори у мужчины. Женщина уже не является неприступной преградой, адреналин не заражает кровь, не происходит такой желанной охоты. Достаточно посмотреть на нее, и мокрые трусики уже валяются перед тобой. Скучно. Неинтересно. Тухло.