«И будет недовольна, – усмехнулся его внутренний голос, – хотя ты усердно работал, так как верил, что, узнав о твоем успехе, она приползет обратно».
Нет, причина не в этом.
Отвернувшись от Либби, он отрезал:
– Ты полетишь в салоне.
С непонятным разочарованием Либби поняла, что его не переубедить. В действительности он от нее не в восторге. И чем скорее Рион это признает, тем скорее она перестанет на что-то надеяться. Она быстро нагнулась, притворяясь, что рассматривает чьи-то ноги с противоположной стороны самолета.
– Потому что ты летишь со вторым пилотом?
– Нет. Я лечу один.
Либби прошла к трапу:
– Значит, я все-таки могу присоединиться к тебе, так?
Только в тот момент, когда Рион последовал за ней и присел рядом, она поняла: несмотря на попытки убедить себя, что он действительно не хочет ее, она по неосторожности сама обеспечила их непосредственную близость на протяжении всего полета.
– Как долго лететь до Метамейкоса? – нерешительно спросила Либби.
– Примерно час.
«Совсем ничего», – подумала она, стараясь расслабиться. Рион включил стартер. Не успели они взлететь, как она уже потеряла покой от вида его рук с длинными пальцами, управляющих сложными приборами. Она не могла не вспомнить, как когда-то эти руки касались ее обнаженного тела…
Боже, почему, видя его, ей все время хочется секса?
Либби неуклюже поерзала на сиденье и постаралась придумать логический ответ на свой вопрос. Вероятно, потому, что он стал первым ее мужчиной. Но хотя южная красота Риона была в новинку для пятнадцатилетней Либби, потом она встречала много мужчин,. которые подходили под это описание. Учитель иностранного языка в вечерней школе, в которую она стала ходить сразу после того, как рассталась с Рионом и вернулась в Англию. Один или два экскурсовода, которых Кейт – сокурсница по языковым курсам – представила Либби, когда она выразила желание путешествовать. Множество мужчин, которых она неизбежно встречала на своем пути, начав путешествовать. Но ни один из них не вызывал в Либби столь неудержимого физического влечения. Или так было потому, что он оказался единственным мужчиной, с которым она занималась любовью?
– Когда ты научился летать? – спросила она, решив подвести разговор к обсуждению полета на неоправданно роскошном самолете.
– Несколько лет назад. Уроки пилотирования и вождения автомобиля были первыми слабостями, которые я решил себе позволить, – ответил Рион, вручая ей наушники, когда они приблизились к взлетно-посадочной полосе.
«Гениально», – подумала Либби, понимая, как Рион сделал состояние. Он узнавал желания людей и находил способ предложить их воплощение в аккуратно упакованной коробочке. Но в этом он всегда преуспевал. Именно такая тактика помогла ему однажды убедить ее отца продвинуть его по службе: из камердинера в продавца, затем в менеджера демонстрационного зала. Он всегда точно знал, какой именно автомобиль от компании «Ашворт» следует предложить покупателю, в зависимости от бессознательной жестикуляции и мимики того. Людям, находящимся на грани кризиса среднего возраста, требовались скорость и долговечность; компьютерному гению, только что заработавшему свой первый миллион, – стильный и сексуальный автомобиль; банкиру на пенсии – удачное вложение средств, а его беспокойной жене – безопасное средство передвижения.
Но получали ли его покупатели именно то, о чем мечтали? Или реальность оказалась иной? Либби уныло размышляла об этом, не в силах не вспоминать свое замужество, когда самолет взлетел.
Она мечтала выйти замуж за Риона с первого дня, как увидела его, когда забирала забытые отцом документы. Либби поймала на себе взгляд потрясающе красивых, подернутых влагой карих глаз Риона, полировавшего элитный автомобиль 1964 года фирмы «Ашворт». Она так им увлеклась, что даже не задумалась: ведь ни он, ни она не готовы к браку.
«Незачем удивляться, что я им увлеклась», – подумала Либби, пока они парили над Афинами. Парфенон стал похож на фигурку на доске для игры в «Монополию». Рион не просто отличался от поклонников, с которыми отец Либби заставлял ее встречаться. Когда они перестали обмениваться взглядами украдкой и разговорились в один из дней, пока ее отца не было в магазине, Либби поняла, что Рион действительно другой. Откровенный и такой взволнованный. В разговоре с ней он не хвалил ее отца и не подсчитывал площадь земли поместья Ашворт. Нет, он говорил с ней о книгах про путешествия, которые она любила читать, о традициях Греции, которая казалась Либби самым экзотическим местом в мире. Ведь она никогда не выезжала из Суррея и проводила долгие монотонные дни в стенах особняка Ашворт и его окрестностях.