– Мастер Эйверторн, наш куратор – это вы!
– Я – куратор, а не специалист по ослам. Но в любом случае вы правы. Сначала изложите суть мне, а потом я провожу вас к Шайну.
Маг едва сдерживал злость: время утекало, девушка убежала, а ему остался один сплошной зоопарк!
Высоким ломким голосом, то и дело срываясь на блеяние, студент спешил объяснить, каким образом он и трое его товарищей обзавелись лишними конечностями и лошадиными зубами. Выразительно вздохнув, Эйверт потребовал отвести его к остальным пострадавшим. Те с самым унылым видом прятались в комнате, все как один завёрнутые в плотные тёмные накидки. Все как один поёжились под цепким взглядом куратора.
Дело было до нелепости простое. Четвёрка весёлых третьекурсников всего лишь хотела подшутить над девчонками. Точнее, подсмотреть за ними и сделать это, разумеется, в душевых, расположенном на первом этаже женского общежития. Попасть внутрь не позволяла защита, встроенная в двери, окна и даже стены, но смекалистые заклинатели нашли выход. Потратив несколько вечеров, они общими усилиями изготовили состав, который не далее как вчера нанесли аккурат на внешнюю стену душевых. Несколько минут – стены сделались прозрачными.
– Ослы как есть ослы, – признал Эйверторн. – С такими шутками завязывают ещё зелёные первокурсники, но вы-то!..
Застигнутые врасплох девицы не сразу разобрались, что не так, а, разобравшись, не стали поднимать громкий визг. Девчонки-третьекурсницы всегда прилежнее парней учили материал и оказались сообразительнее. Решив не откладывать месть в долгой ящик, утром за общим завтраком в столовой незаметно подменили партию булочек, посыпанных сахарной пудрой.
– У сдобы привкус был немного другой, – оправдывался парень, считавшийся в четвёрке заводилой. – Ванили слишком много. Но вкусные.
Изменения начались не сразу. Но к определённому часу на макушке у каждого из шутников проклюнулись мохнатые уши, а уж когда хвосты полезли…
– Они превратили нас в форменных ослов, – горько подытожил щуплый блондин.
– Хорошо, что не в лягушек, – хмыкнул Эйверт и на несколько мгновений испытал нечто вроде гордости за своих заклинательниц, однако быстро вернул лицу суровое выражение. – Оставлю вас в таком виде, пожалуй. Ещё на сутки. Для закрепления эффекта, так сказать. А завтра вечером, не ранее шести, явитесь к господину Шайну за зельем. Я его предупрежу.
– Но мастер Легрант?!
– Ну, не нойте, вы же мужчины! Или всё же ослята неразумные? Будет вам урок поразмыслить над своими шуточками. А от ушей и хвостов никакого вреда нет, даже, наоборот, сплошная польза: на развлечения не потянет. Может, хоть сегодня за ум возьмётесь и выучите заданное на выходные. Обещаю, на первом же занятии спрошу каждого из вас.
Распрощавшись с влипшими в переделку мальчишками и проведав Шайна в целительском крыле, Эйверт облегчённо выдохнул, когда наконец остался один и смог вернуться к собственной животрепещущей проблеме.
Со студенткой Керрен вышло всё хуже некуда! Девицу следовало срочно найти и спокойно с ней объясниться. Но, обежав все здания и помещения, где могла бы находиться Аннабелла, час спустя маг готов был биться головой о косяк. Эта несносная ускользала от него всеми доступными ей способами, и он никак не мог угадать, куда она двинется в следующий раз.
Порядком вымотавшись, Эйверт прибегнул к другому способу – отправил почтового шмеля, нацепив на него полагающиеся заклинания. Прочесть послание могла лишь Аннабелла. В руках постороннего же письмо не показало бы ни одного понятного слова. Слишком много писать не стал, ограничился лишь извинением за свою нескладную речь и попросил о ещё одном разговоре наедине. Добавил, что ничего дурного в виду не имел и что речь шла всего-то об ужине в узком семейном кругу. Назначил время и место для решающего разговора, а затем выпустил шустрого шмеля и приготовился ждать. Но вместо фальшивой невесты ему пришлось побеседовать с половиной своего семейства.
Мама настойчиво выясняла, какие блюда любит пассия её сына, а ещё – подходящий ли случаю костюм подготовил себе Эйверт. Сам Эйверт не заглядывал в гардеробную вообще, и костюм в сравнении с угрозой провалить план был для него совершеннейшим пустяком.
– Так что она любит? Может быть, рыбу? Какую? – допытывалась госпожа Иветта.
«Жаб она любит. Розовых и в голубую крапинку», – едва не буркнул маг.
– Мама, мы с ней не столько лет вместе, сколько бабушка с дедушкой. Когда будем, я непременно буду знать о ней всё-всё и даже то, что она сама о себе не знает.
Госпожа Иветта согласно кивала, слушая сына, а у того сводило скулы от беспечных улыбок, коими приходилось одаривать мать за время столь тягостного разговора.