Кое-как отодрав себя от кровати, поплелась в ванну приводить себя в чувства, стоя под прохладным душем. Помогло, но не сильно — голова все еще противно гудела. Пришлось искать таблетку. Терпеть ни сил, ни желания не было.
Взглянув в окно, я даже обрадовалось серому хмурому дню и моросящему дождику. У меня есть законное основание валяться сегодня дома, так как идти никуда не хотелось, а лежать и смотреть на яркое солнце совесть не позволяла. А тут погода решила меня пожалеть.
К вечеру похмелье прошло, я сходила в магазин. Дождик закончился, начало более-менее распогоживаться. Сегодня еще “потюленю”, а завтра пойду все же схожу на частный пляж. Пока общалась с Иваном и Аллой, вместе ходили на городской. Сейчас мне одной туда страшно идти.
Взяв в охапку ведерко с ванильным мороженым, купленное в магазине, взгромоздилась с ногами на диван и включила телевизор, намереваясь посмотреть какой-нибудь интересный фильм. И сегодня удача была на моей стороне! По одному из телеканалов шел мой любимый “Гарри Поттер”, причем две серии подряд. Ура, будет не скучно провести вечер в одиночестве.
Я с упоением уплетала свой пломбир, в сотый раз переживая за Гарри и его друзей, когда услышала непонятный звук с кухни. Пошла посмотрела, ничего необычного. Глянула на ведерко мороженого и обомлела — я слопала больше половины! Надо убирать его, иначе или лопну или слягу с ангиной. Положила его в морозилку, повернулась от холодильника к двери из кухни и замерла…
В проеме стоял “глюк”, но не мой, а Викин — зеленоглазый брюнет. Страх сковал мне горло, не давая ни пошевелиться, ни вымолвить ни звука.
— Здравствуй, Миланья, — промурлыкал он. — Не ожидала? — В ответ я смогла только покрутить головой, а он улыбнулся. — Думаю, ты другого ждала, более блондинистого.
Я сглотнула подкативший ком в горле, вытаращила глаза и стала хватать ртом воздух, пытаясь что-то сказать.
— И зачем ты ее так напугал? — равнодушно сказал Шурик, протискиваясь с коробкой в руке в мою кухню. — Кальцоне, — на мой удивленный взгляд, пояснил он. — Ты ж сказала, что я тебе должен.
Я забыла совсем как это разговаривать, что надо делать, чтобы можно было членораздельно произносить звуки. Могла только переводить взгляд с одного на другого непрошенного гостя.
— Я вот помню, что ты очень разговорчивая, — улыбаясь лишь губами, произнес брюнет. — Что с тобой сейчас случилось?
— Охренеть! — наконец выдохнула я. — Да я как-то растрогалась от такого эффектного появления, аж дар речи потеряла.
— Забавная, — хмыкнул “глюк” сестры.
— Ты это уже говорил, — спокойно ответила я и нахмурилась. — Ну и чем обязана столь эффектному появлению?
— Пора нам обсудить нашу сделку, — присаживаясь за стол величественно произнес Шурик, ой сейчас Александр.
— А мы ее обсуждать будет втроем? — в тон ему съерничала я и присела на стул.
— Тебя смущает мой брат? — откуда у них столько спокойствия и пафоса???
— Ты не мог бы немного тон сменить, — не выдержала я. — А то я скоро кланяться начну… Как папа Римский.
Брюнет рассмеялся, при чем ему действительно было смешно. Блондин не выразил никаких эмоций вообще, сидел, словно истукан.
— Шутки кончились? — от него веяло полным холодным равнодушием.
— Кончились, — спокойно ответила я. — Твои условия.
— Рождение ребенка взамен на твое полное излечение, — спокойно произнес он.
— Если не получится забеременеть? — я попыталась придать своему голосу деловой тон.
— Такого не произойдет. Но если вдруг, болезнь не вернется, — он не отрывал своего голубого взгляда от моих глаз.
То ли пытался меня выбить из колеи, то ли просто так привык общаться. Но и я не лыком шита. На переговорах иногда такие упыри встречались, что у меня иммунитет выработался вот к таким вот деловым и пафосным типам.
— Хорошо, — кивнула я. — С кем после рождения остается малыш? — этот вопрос меня волновал больше всего.
— Со мной, — уверенно ответил он.
— Нет! Или он остается со мной, или иди ты в сраку, — жестко отрезала я. И тут же голубой туман начал сгущаться в моем мозгу. Я тряхнула головой и зажмурилась. — Прекрати это делать! — сквозь зубы процедила я.
Александр поднялся из-за стола и навис надо мной.
— Ты отказываешься быть здоровой только из-за своего упрямства? — прошипел он.
— А на фиг мне твое здоровье, если мой ребенок будет воспитывать непонятно кто и не понятно где? — почти выкрикнула я. — Я не бездушная колба для вынашивания плода! В отличие от тебя, я могу чувствовать и любить!