— Лихо закрутил, — похвалил Джойстик.
— «Мне также не ясно, — продолжал диктовать Костя, — как именно моя жена будет доставлена от самолета в клинику, ибо ей может потребоваться специальный медтранспорт, который мне организовать заблаговременно из России чрезвычайно трудно. Заранее благодарю. Жду ответа». Это все, точка.
Джойстик вновь замер над клавиатурой, словно оцепенев.
— Ну все, отправляй по адресу в медицинский центр, — поторопил его Константин. — Чего на экран уставился?
Джойстик закрыл приложение, в котором они работали, а на мониторе появился «рабочий стол» с изображением Ольги. И опять они надолго замолчали.
— Не могу больше, — произнес вдруг Джойстик.
— Не можешь? Иди в клозет, — обозлился почему-то Костя. — И убери это фото. Нечего мою жену рассматривать по ночам.
— Я… я… должен тебе сказать. Признаться.
— Что ты ее любишь? Это ты мне уже говорил.
— Нет, не то. Ведь это я сообщил в посольство, что вашему ребенку требуется операция по пересадке костного мозга.
Джойстик выпалил эту фразу одним духом. Но на Костю не взглянул, сидел, не шелохнувшись, будто ожидая удара.
— Ты? — удивился тот. — Но зачем?
— Ну… сдуру. Спьяна. Сгоряча. Я думал, что они там поймут и войдут в ваше положение.
— Врешь! — резко сказал Костя. — Ты просто хотел насолить мне. Отомстить. А ударил не по мне, а по… Ольге. И нашему сыну.
— И это тоже, — тихо признался Джойстик. — Думал, что так вы скорее разведетесь. Но я был действительно вне себя от помешательства. Ты же знаешь, как я ее люблю. Я не подумал о вас. Помрачение нашло. Прости, если можешь. Или ударь.
Джойстик вытянулся в струнку перед Костей и закрыл глаза.
— Ну, бей, — потребовал он. — Прямо в челюсть. Мне все равно завтра к стоматологу идти, коронки делать.
— А вот не буду! — отозвался Константин. И вдруг засмеялся. — Ну что мне тебя бить, осла этакого? Ты же от этого Ольгу любить не перестанешь?
— Нет, — сознался Джойстик.
— А другом мне все равно останешься, — подытожил Костя. — Так что расслабься и доставай пиво. Запустим наше письмо еще в несколько медицинских центров. Авось проскочим!
— Я… я все для вас сделаю! — обрадовался прощенный Джойстик.
И им обоим вдруг показалось, что Ольга на экране монитора чуть улыбнулась.
В больницу к Антошке, где его с нетерпением ожидала Ольга, Константин примчался с хорошей новостью: в одном из турагентств ему гарантированно обещали «сделать» визу в Израиль. Правда, для этого пришлось дополнительно раскошелиться на двести баксов, но все равно он был на седьмом небе от радости. Хотя в агентстве могли и надуть, но Костя об этом старался не думать. Наконец-то у него хоть что-то стало получаться! Он даже чуточку гордился собой, ловя свое отражение в витринах магазинов, мимо которых пробегал.
Ольга ждала его не в палате, а в больничном коридоре. Потому что палата была вновь забита народом: детьми и взрослыми. Оттуда неслись веселые крики и повизгивания. Там опять давали представление полюбившиеся больным малышам и медперсоналу клоуны — Мыльный Пузырь и Длинная Макаронина.
— Валера и Мила теперь сюда чуть ли не каждый день приходят, — сказала Ольга. — Как только появляется свободное время — тут как тут, словно волшебники. И ты знаешь, мне кажется, что дети от этого даже стали поправляться.
— Очень хорошо, — потер руками Костя. — А нам нужно немедленно сфотографировать Антона на визу. Бери его прямо сейчас под мышку и летим к фотографу.
— Дай ему хоть досмотреть представление!
— Некогда, я уже договорился с одним дядечкой. Это суперпрофессионал. Он даже родился с «кодаком» и в ковбойских сапогах. Тем более пока все врачи здесь заняты клоунами. Не успеют спохватиться — а мы уже и вернемся.
— Ну… попробую его вытащить, — сказала Ольга. — Правда, сильно сомневаюсь, что он оторвется от этого цирка.
Однако сама судьба пошла им навстречу. Антон вдруг выскользнул из палаты, поманив мать пальчиком.
— Скорее, скорее иди сюда! — крикнул он. — Там та-а-а-кое показывают! Привет, Костя!
— Здравствуй, здравствуй, — ответил тот и сгреб его в охапку.
— А хочешь, прямо сейчас поедем фотографироваться?
— А как это? — тотчас же заинтересовался малыш.
— Тебя что — ни разу не снимали на пленку?
— Он еще маленький был, не помнит, — ответила за Антошку мама.
— Вот-те раз! — возмутился Костя. — Ты знаешь, как это здорово? В сто раз лучше, чем смотреть на клоунов. И гораздо вкуснее шоколада.
— Правда? — не поверил мальчик, раскрыв еще шире свои глазенки.