— Ты звонила?
— Не отвечает.
— Думаю, сейчас он в посольстве. Ленард! — обратилась Элис к бармену. — Дай нам телефон.
— Не надо! — торопливо возразила Сара. — Я позвоню из офиса.
Элис пожала плечами:
— Как хочешь.
Ни из бара, ни из офиса, ни тем более из дома Сара иностранцу — русскому, журналисту, — как бы он ей ни нравился, звонить не будет. Она знает — все русские на прослушке ФБР. Адмирала Леги она придумала спонтанно, зная яростную ревность Элис. Хотя это и не было стопроцентным враньем: Сергей действительно просил о возможности встретиться с адмиралом. И она действительно спросила Леги, возможно ли это. Он ответил согласием в принципе. Вот насчет «завтра в четырнадцать ноль-ноль» — это она действительно придумала. Но она знает распорядок работы адмирала на завтра и уверена, что сумеет это интервью организовать. Ей так безумно хочется видеть Сергея. Она произносит шепотом его имя — и весь мир преображается. Но не его словно высеченную из гранита прекрасную голову, могучий торс и плечи воссоздает ее воображение. Она видит его руки, которые ласкают ее, упоительно раскачивают, купают в неожиданно вспыхнувшем золоте солнечных лучей, в голубизне беспредельного неба, над округлостью трепещущей изумрудом трав и листьев планеты. И ей так удивительно хорошо в его руках — могучих, желанных, целительных, мгновенно избавляющих от житейских дрязг, мелких людских пакостей, душевных напастей и хворей. Вот что наделал один-единственный танец, штраусовский вальс в «Харвей'з». Один-единственный!
Девушки распрощались на углу Конститьюшн-авеню и Четырнадцатой стрит. Элис надо было заглянуть по каким-то делам в департамент юстиции, Сара же медленно двинулась вдоль департамента торговли в направлении Белого дома. Сергей. Сергей… Да, ей безумно хочется его видеть. Просто так. И — у нее к нему есть, как ей кажется, важное дело…
Она позвонила ему домой из уличного автомата. Долго никто не снимал трубку. Она уж решила было, что он и впрямь в посольстве, а туда ей звонить совсем не хотелось: что ж, видно, не судьба. И тут раздался характерный щелчок, и голос, от которого все поплыло у нее перед глазами, произнес: «Слушаю». Господи, сколько же радости может доставить одно такое обычное слово!
Они встретились в мотеле в Роквилле.
— Что-нибудь случилось? — спросил Сергей, входя в комнату, которую за десять минут до того сняла Сара, разумеется на вымышленное имя.
— Война, — сказала она, напряженно глядя в его глаза. — Война против вас.
— Да, война. — Он произнес это каким-то деревянным голосом, вертя в руках букет пунцовых роз, словно не зная, что с ним делать. Наконец решительно протянул букет девушке:
— Это вам.
Сара улыбнулась, поставила розы в пустую вазу на круглом столике.
— Прелесть! Спасибо, обожаю розы.
«Она что, пригласила меня на свидание, чтобы сообщить о начале войны?» — недоуменно подумал Сергей, разглядывая нехитрое убранство номера — дешевенький ковер, стереотипная двуспальная кровать, два хлипких креслица, стандартный радиоприемник. Сара явно нервничала: села на кровать. Тут же пересела в кресло, другое предложила Сергею. Он чувствовал, что она хочет ему что-то сообщить, но никак не соберется с духом.
— А почему бы нам не выпить? — вдруг предложил он, решив, что глоток коньяка даст возможность расслабиться. Не дожидаясь ответа, достал из заднего кармана брюк плоскую металлическую флягу, протянул ее Саре. Она послушно взяла флягу, зажмурилась, сделала два глотка. Откинулась на спинку кресла и долго сидела молча, с закрытыми глазами.
— Я много думала о том, чем я могу вам помочь. — Сара взяла со стола вместительную сумочку из крокодильей кожи, достала из нее белый продолговатый конверт с логотипом офиса вице-президента. — Это копия протокола вчерашнего заседания у президента, в котором приняли участие вице-президент, госсекретарь, военный министр и мистер Нокс. Я полагаю, вам очень важно знать, какую позицию займет моя страна теперь, после двадцать второго июня.
Сергей осторожно взял протянутый ему конверт, стал медленно читать крупный машинописный текст, разбежавшийся на девять страниц. «Умышленная утечка? — думал он. — Пожалуй. Правда, было бы более вероятно, если бы она шла, скажем, через Эрни или даже Хью. На стенограмме стоит гриф «Совершенно секретно». Откуда у Сары копия?»
— Как вам удалось это получить? — Голос его был ровный, почти безразличный.
— Стенографировал помощник президента. Я перепечатывала, сделала одну лишнюю закладку. — Она помолчала, беспомощно улыбнулась: — Если кто-нибудь узнает… Не знаю, что со мной будет.