Петров открыл рот, желая что-то сказать, но потом до него дошло, что Николаев просто издевается, что ключ сам по себе не может быть доказательством его вины.
– Почему вы украли с места происшествия кассеты? Почему мы их обнаружили у вас в офисе? Это нарушение процессуального акта, как это было вам не знать, бывшему следователю?
– А кто вам сказал, что я их украл? Сотрудник кладбища сам выслал мне всё это, заранее. Так получилось, что его потом убили. Мне их прислали по почте, правда, квитанцию я потерял. Но это все ерунда, в почтовом отделении должна быть моя роспись, проверьте.
– Проверим. Проверим. Но почему вы скрыли этот факт от следствия?
– Никто не спрашивал, вот я и не подтвердил.
После третьей встречи со следователем Николаев потерял всякий интерес к происходящему. Он больше не разговаривал с Петровым. Подписывать бумаги он также отказался. Алексей задумался о голодовке в знак протеста.
Вечером охраннику тоже досталось, он получил по заслугам. Николаев вырубил его на пару часов в коридоре, самостоятельно проник в служебный душ, где вымылся. Вообще он прогулялся по пустому помещению, вывел из строя камеры наблюдения, стер все записи и уже хотел совсем уйти, но остался. Это происшествие очень напугало сторожа, тот стал всего решительно бояться. Его злость, впрочем, никакого вреда Алексею не принесла. А воду ему стали носить.
Потом появился адвокат. Странно, но это был совершенно другой, незнакомый Алексею юрист. Видимо, тот очень был решительно настроен, и Николаева сразу же отпустили. Петров перегнул палку, он следовал чужим указаниям, поэтому даже ни о чём не сожалел. Сверху, как и прежде, настаивали на результате.
На выходе детектива ждал неприметный автомобиль, «Volkswagen» серого цвета. За рулем сидела одна его знакомая. Иванова Тамара Олеговна. Они встретились однажды в его офисе, когда она пыталась прощупать линию его личной защиты своим самым экзотическим набором из острых предметов. С тех пор у них возникли тёплые, почти дружеские отношения. Они негласно переписывались, делились замечаниями по некоторым делам, помогали друг другу. Она была настоящим профессионалом, но очень крутой и жесткой, поэтому дальше их отношения не сложились. Алексей подозревал её в нетрадиционной сексуальной ориентации, но никогда это никак не подтверждалось.
– А говорят, что тебе везёт! Говорят, что ты выкарабкиваешься из всех передряг! Эх, ты, Николаев!
Потянулась к ручке, открыла дверь, приглашая подвезти. Он сел в салон на пассажирское кресло. Посыпались остальные её соленые шуточки.
Тут были и замечания о его внешности, о его запахе, о том, что машину после Николаева придётся сдавать в чистку. Потом она приблизилась к нему, вцепилась обеими руками в короткую шевелюру и крепко его поцеловала. Такая близость ошеломила Алексея, он чуть не задохнулся от неожиданности.
Она сказала, что благодарна за его поведение по отношению к ней. Так получилось, что Алексей спас эту женщину. В момент, когда Врата стали всасывать одного за другим людей, Николаев оттащил её в сторону. Этот факт она помнить не могла, но раз возникла такая ситуация, значит, ей кто-то сообщил. Вероятно, что в зале велось видеонаблюдение, но когда Алексей попытался заполучить записи, то обнаружил, что они уже куда-то пропали. Тот день был полон разных необъяснимых явлений и загадок. До сих пор неясно, кто теперь владеет старинным документом и новыми аудиозаписями. А появление бойца из триады было полной неожиданностью для многих. До этого момента никто не знал о новых интересах в городе этого восточного преступного спрута.
– Так что? Товарищ Николаев, тебе бутерброд с сыром или с колбасой?
Это считалось их личной шуткой. Тут следовало немного посмеяться, но «видок» у бывшего арестанта был ещё тот, не до смеха. Пришлось только развести руками в сторону.
Она отвезла его в центр города, сунула по пачке денег в руки и помахала из салона ручкой. Ей нужно было возвращаться в Москву.
Именно Тамара Олеговна потом заберёт из больницы американку Роуз, которая потеряет память при своём возвращении.
Глава вторая, в которой описывается возвращение некоторых персонажей
Утренняя программа местного телевидения была полна новостей. В городе появились люди, о судьбе которых уже перестали даже думать. Среди кадров хроники показали несколько человек в помещении больничного бокса. И Николаев узнал мать Зарины. Эта женщина была одна из его бывших клиентов. Так сложились обстоятельства, что контракт с детективом им пришлось расторгнуть. Принципиальная разница в оценке скрытой угрозы при исполнении необычной музыки одного средневекового автора привела их на разные стороны баррикады. Николаеву пришлось отстаивать своё мнение, вопреки всем возникшим трудностям. Это было непрофессионально с его стороны – спорить с клиентом. И его попросту, оттеснили от дальнейшего участия. То, что его попытались убрать, привело к похищению самого наёмного киллера, а затем к облаве на самого детектива.