— А Вы не боялись, что меч может быть ворованным? — осторожно поинтересовался я.
— Мальчик мой, конечно, он был ворованным, и вы, и я, и тот мужчина прекрасно это понимаем. Если бы меч не умер, то я бы уже сегодня получил пятикратную сумму и больше бы его не увидел, а на что рассчитывал мой клиент, я не знаю и знать не желаю. Но увы…
Под пятнами ржавчины проглядывал какой-то растительный орнамент, но разглядеть подробней его не удавалось. Несмотря на плохое настроение, лавочник описал мне гравировку и даже попробовал набросать угольком на крышке стола. Все те же странные листья.
— А что Вы теперь собираетесь с ним делать?
— Продам, конечно же. Много денег за него я уже не получу, но нужно хотя б вернуть потраченные. — Заметив мое недоумение продавец пояснил, — на самом деле эльфийские клинки хорошо продаются и в мертвом состоянии: очень многие "храбрецы" любят прихвастнуть, что они убили эльфа в честном поединке и эдак нечаянно упомянуть, что теперь в их коллекции уже пятый мертвый клинок. Демонстрация мечей "поверженных противников" производит впечатление и на менее удачливых друзей, и на экзальтированных дамочек.
25 золотых у меня не было, все же это слишком большая сумма денег, обычно два-три золотых в кошеле считаются вполне достойной суммой для молодого дворянина, желающего пожить в городе неделю, ни в чем себе не отказывая. Отец давал мне гораздо больше денег, полагаясь на мою рассудительность, но все же не настолько много. К тому же из-за эльфа я уже значительно поиздержался.
— И сколько Вы за него хотите? — лавочник понимающе фыркнул, отчего я невольно покраснел.
— Я же сказал, что хочу вернуть свои деньги: 25 золотых.
Странно, что он не попытался хоть немного подзаработать на этом деле. Видимо, это предельная цена на мертвый меч.
— Вы можете дать мне неделю на то, чтоб я собрал деньги?
— Нет, — отрезал продавец. — Я уже согласился подождать 3 дня, и что в результате? Клинок умер, и я потерял кучу денег. Я продам его первому, кто выложит за него всю сумму. Я мог бы ссудить Вам денег, но, я не знаю, сможете ли Вы что-либо оставить в залог. Позвольте Ваш клинок?
Я нехотя вытащил свой меч из ножен. Продавец окинул мой клинок оценивающим взглядом, проверил балансировку и остался весьма доволен увиденным.
— Ну, что ж. Я готов дать Вам 25 золотых и неделю сроку, если Вы оставите свой меч.
— Две недели, — брякнул я.
— По рукам, — Как-то подозрительно быстро согласился продавец. — К эльфийскому клинку есть ножны, так что…
Я отцепил свои и протянул их довольному лавочнику. Ужас, что я творю! Занимаю в какой-то подозрительной лавочке, хозяин которой не стесняется признаться, что приторговывает краденным, и оставляю под залог свой дуэльный меч. Если я вовремя не выкуплю его назад, то я опозорю и себя, и отца. И все ради чего — ради заржавелого куска железа.
— А Вы случайно не знаете, где я могу найти того наемника? — спросил я, не особо надеясь на ответ.
— Ну почему не знаю, знаю, — серебряная монета перекочевала в карман торгаша. — В таверне "Лесной кабан".
Я рассеяно кивнул и, забрав свое приобретение, отправился по указанному адресу. Не знаю, что я собирался делать, но наемника в таверне не оказалось. Еще одна серебрянная монета и трактирщик рассказал, что действительно тут пять дней пьянствовали десять наемников, пропивавших гонорар за одно выгодное дельце. Но, к сожалению, уже часов пять, как они уехали куда-то на юго-восток. Я похолодел: они уехали в сторону леса, где находился наш домик. Если это были те самые изверги, то вполне возможно они захотели проверить, как там их жертва, а может быть уничтожить следы своего преступления (хотя убийство эльфа преступлением не считается, скорее подвигом). А если эта железяка действительно меч Вилли, то значит, они его уже нашли…
Первый мой порыв был бежать немедленно домой, но я и так наделал сегодня достаточно глупостей. В любом случае нестись сломя голову в дом, где могли засесть десяток громил, желающих поближе познакомиться с сердобольным лекарем, — не лучший вариант. Если исходить из того, что это меч Вилли, а, следовательно, тот мертв, значит, надо будет сделать небольшой крюк и зайти в деревню разузнать, не видели ли они наемников. С другой стороны, четыре часа назад эльф помирать не собирался, по дороге сюда я никого похожего на эту банду не встретил. Скорее всего, они просто проехали мимо. Мысли, что все это время наемники искали, куда делось тело, я старательно гнал.
Ругая себя за свою беспечность (я мог бы и раньше не подумать о существовавшей угрозе), я решил, что если эльф чудом остался жив, то его надо срочно увезти подальше отсюда, не дожидаясь, пока кто-нибудь захочет проведать моего пациента. В кои-то веки я решил составить план, а не сначала действовать, а потом думать, как расхлебать последствия. В который раз я пожалел, что отправил своего коня вместе с капитаном нашей стражи, который проводил меня почти до деревни. Что поделать, конь у меня тоже был слишком хорош для скромного паренька. Может быть, было проще не скрывать свое имя, но тогда мне и деду пришлось бы мириться с постоянным присутствием охраны.
Поэтому пункт первый моего плана был купить лошадь — на ней я доеду до дома, а потом буду везти на ней эльфа. Покупка двух лошадей была отвергнута по ряду причин — во-первых, если я буду так транжирить деньги, то меч свой я уже никогда не выкуплю, во-вторых, продираться сквозь лес на лошадях, то еще удовольствие, в-третьих, уход за эльфом никто не отменял, а если сюда же добавить еще двух лошадей…
Пункт второй. Купить походные принадлежности — большой термос для хранения еды: готовить пюре в пути невозможно; и еще кое-что по мелочи.
Пункт третий. Заехать в деревню и узнать, неслышно ли чего, оставить там лошадь и тихонько подкрасться к дому. Дальше решил действовать по ситуации — не силен я в планировании, однако.
План почти сразу же претерпел значительные изменения. Всего за золотой мне удалось купить неплохую лошадь, подходящую для лекарского внука, но едва я сел в седло, я сразу понял, что за королевских скакунов отваливают бешеные деньги не только за их исключительную красоту, но и за их выучку. Ехать же на Пчелке было сущим наказанием — до того как я ее купил, она ходила в плуге. Эльф недалеко на такой уедет. Я тут же придумал очередной гениальный план с кодовым названием: "Не знаю, куда я все это буду девать, если что". "Если что" я решил не уточнять. Не доехав пятидесяти шагов до лавки с гордой вывеской "Все для путешественников", я свернул к плотнику. Последний оказался весьма толковым мужчиной лет пятидесяти, и довольно быстро понял, что я от него хочу. Договорившись о доставке заказа в деревню, я купил-таки термос и два пуховых одеяла.
Я решил воспользоваться старым проверенным методом — дед рассказывал про то, как он однажды так тащил раненного — сделать специальные носилки, которые с одной стороны крепились к оглоблям, а с другой заканчивались ручками. Поэтому если немного сместить центр тяжести, то основная нагрузка ляжет на впряженную спереди лошадь, а идущему сзади человеку нужно будет только держать носилки и направлять движение лошади. Так что сдуру купленная тягловая лошадь может оказаться весьма ценным приобретением, впрягать в такую упряжку скакуна было бы самоубийством. После всех приготовлений я, наконец, отправился в путь. Конечно, все мои усилия могут оказаться бессмысленными, но если что, возвращаться в город будет уже некогда, я и так слишком долго тянул с отправкой эльфа.
Ноги отказались меня держать, и я тихонечко сполз по стенке — эльфа в комнате не было. Когда меня заверили в деревне, что наемники проезжали здесь полдня назад, и в лес они точно не сворачивали, я плюнул на конспирацию и погнал лошадь в сторону домика, чтоб побыстрее удостовериться в том, что с эльфом все в порядке. Все оказалось напрасным, с утра я злился на эльфа, теперь я злился на себя — эльф ничего плохо мне не сделал, а я его бросил: беспомощного и беззащитного, — и даже не предупредил, что уйду на целый день, почему-то именно последнее казалось мне главной моей ошибкой, точнее подлостью. Резко приблизившийся к лицу пол неожиданно прервал сеанс самобичевания (каким-то чудом я успел в последний момент подставить руки и смягчить падение, хотя колено все же ушиб изрядно) — задумавшись, я вышел на веранду и обо что-то споткнулся. Кажется, это была кошка — мне показалось, что до падения я слышал невнятное мурлыкание. Я поднялся и обернулся, чтоб посмотреть на нее. Я ошибся, это была не кошка, скорее кот — большой и нахальный. Подставив свою наглую, перебинтованную, эльфийскую морду лучам теплого летнего солнца, на полу сидел Вилли. Убью гада!