Оглядевшись, Аня поёжилась. Интерьер кабинета был под стать хозяину – загадочный, жуткий и одновременно завораживающий. Повсюду – полки, полки. Тяжёлые основательные шкафы с ящиками и снова полки со всякой всячиной – от мерцающих металлических шкатулок до сосудов с заспиртованными лягушками и скелетов каких-то грызунов.
В соответствии с архитектурными особенностями, окон в помещении не предусматривалось. Но ведь что-то из благ цивилизации должно было иметься в наличии, хотя бы люстра или настольная лампа. Но нет, кроме уже виденного ранее карманного фонарика, помещение освещалось лишь десятком тонких свечей. Чёрных свечей. Аня таких никогда не встречала, даже в самых вычурных арт-салонах, из чего девушка сделала неутешительный вывод: «Колдун! Да, и, к сожалению, далеко не светлый», а почему «к сожалению», она так и не смогла себе объяснить.
Дождавшись пока пациентка немного успокоится, Марэй подошёл к девушке сзади и без лишних предисловий повелел закрыть глаза.
– Сейчас я проведу ладонью по линии позвоночника, а ты говори мне, что чувствуешь.
И тут же по Аниной спине словно поползла ледяная змея:
– Ой, холодно-холодно!
– Хорошо, а теперь?
В ту же секунду вместо хладнокровной рептилии вдоль позвоночника словно покатился раскалённый круглый камень.
– Горячо, очень!
– Хорошо, – снова бесстрастно повторил колдун и тряхнул ладонью, будто пытаясь избавиться от прилипшей соринки, – сейчас я потяну тебя назад, не прикасаясь. Не бойся, ты не упадёшь, я успею тебя поймать.
«Почему это он ко мне на «ты» обращается, да меня уже лет шесть все на работе только по имени-отчеству величают. И как это, собственно, потяну, не прикасаясь?» – успела лишь подумать Аня, как вдруг явно почувствовала, что могучая неведомая сила тянет её за затылок. С места она почему-то тоже не могла сдвинуться и уже смирилась с тем, что грохнется головой о каменный пол, но тут же была аккуратно поймана сильными руками магистра.
– Хорошо, – снова обронил магистр, – сможем взаимодействовать. Присядь, – он указал на струганую лавку.
Аня буквально в изнеможении опустилась на сидение, испытывая невероятное блаженство уже от того, что чародей отстал от неё и даёт передышку от своих ужасных затей. Видя, что Аня вновь собирается объяснять ему, что она, мол, оказалась здесь по ошибке, Марэй жестом приказал замолчать. Аня словно подавилась словами и теперь с благоговением и страхом смотрела на него во все глаза.
– Объясню, зачем я позвал именно тебя.
– ?!
– У тебя есть то, что тебе вовсе не нужно и приносит лишь большие печали. Я готов избавить тебя от этого. Но необходимо твоё согласие.
– Что? У меня есть… что? – уже устала удивляться Аня.
– А вот сейчас посмотрим. На-ка, гляди, – магистр открыл перед Аней свою ладонь и подвинул ближе свечу.
Совершенно непроизвольно Аня забегала глазами, пытаясь прочесть судьбу магистра. Но отпрянула в полном смятении, таких знаков она не видела ни на одной руке. Линии путались, устремлялись не туда, куда нужно. Линии сердца у колдуна не было вовсе, зато линий ума было три, они шли параллельно друг другу, не прерываясь. Линий жизни было две, и шли они не как положено: огибая холм Венеры вокруг большого пальца, а неестественно изогнувшись, обе линии жизни вдруг почему-то вовсе заворачивали в обратную сторону – на холм Луны. Линия Судьбы петляла как ей вздумается, то пропадая, то появляясь. Понять и что-либо прочесть по такой ладони было совершенно невозможно.
– Это же «Ладонь мага»! Её нельзя толковать. Я только слышала о таких, но вот первый раз вижу, – констатировала Аня, с опаской поднимая глаза.
По лицу Марэя пробежала тень загадочной улыбки. Колдун привычным движением машинально наклонил голову, хитро прищурив глаз, и глянул на Аню как-то сбоку – одной стороной лица, что и сам стал похож на большого чёрного ворона, изучающего добычу, перед тем как начать клевать.