Чарли замотал головой, будто услышанное им сейчас было совершенной бессмыслицей.
— Изабель, я не понимаю. Что ты всем этим хочешь сказать? Я люблю тебя!
— Прости. Я предупреждала, что тебе не следует влюбляться в меня. Я никогда ничего тебе не обещала, Чарли. Я просила тебя не зависеть от меня.
— Но ведь ты сама от меня зависишь!
Господи, и он так считает? Неудивительно, что последнее время ее тревожили их отношения.
— Все это твои фантазии. Тебе хочется, чтобы так было. Я знаю, тебе хотелось бы заботиться обо мне, защищать меня. — Изабель старалась говорить спокойно, но твердо, не оставляя ему ни малейшей надежды. — Но мне не нужно этого от тебя. И ни от кого другого не нужно. Тебе необходимо это понять. — Изабель вкладывала в свою речь всю силу убеждения, на какую была способна. — Я живу своей жизнью и сама справляюсь со своими проблемами. Так всегда было и так всегда будет. Я не желаю, чтобы кто-либо вмешивался в мою жизнь. Прости, если это звучит жестоко, но опять-таки я тебя предупреждала.
— Послушай, я понимаю, ты расстроена тем, что твою племянницу ранили. Киллер снова ушел, и это ужасно. Вот почему я тебе нужен. Тебе нужна моя защита. Боже мой, Изабель, в следующий раз он может прийти за тобой!
— С этим ничего не поделаешь. — Изабель слышала, что голос ее дрожит.
— Разумеется, поделаешь. Изабель. С ним можно бороться.
Она повернулась спиной к Чарли. В душе ее все клокотало. Отчего так обернулась ее жизнь? При жизни Рины было трудно, да: взаимное непонимание, конкуренция, борьба за власть. Работать с Риной всегда было трудно и ей, и Чарли, несмотря на его замечательный характер. Но все равно тогда все получалось проще, легче, чем сейчас.
— Пожалуйста, оставь, Чарли.
Воцарилось долгое молчание.
— Здесь кто-то третий, — с трудом выдавил наконец из себя Чарли. — У тебя появился новый любовник, ведь так?
Юстина Изабель не считала любовником. Он был настоящим другом. Он дал ей что-то, в чем она отчаянно нуждалась, и помог решиться. Но Юстин, его «подземелье», его «игрушки», его тело были лишь средством, никак не причиной.
— Кроме тебя и меня, в этом деле никто не замешан. Я не могу больше с тобой встречаться. Наши отношения не сложились. И в этом виноваты только мы с тобой, так что не надо искать внешних причин.
— Но почему? — Голос Чарли стал жалким, почти испуганным. — Я люблю тебя, ради тебя я на все готов. Умоляю тебя, Изабель, не поступай со мной так!
— Мой Бог, мне не нужен человек, готовый ради меня на все. — Теперь она говорила с раздражением. — Мне нужен человек, который прежде всего уважал бы себя. Мне не нужен одержимый, пытающийся читать мои мысли, думающий, что знает мои нужды и желания, поступающий в соответствии с собственным представлением о них. Ты не понимаешь? Ты не даешь мне дышать.
Изабель жалела о своих словах по мере того как они у нее вырывались. «Проклятие, — думала она. — Научусь я когда-нибудь думать, прежде чем говорить?»
Чарли все качал головой. Казалось, он вот-вот заплачет.
— Не верю своим ушам. Я не верю, что ты так думаешь обо мне. Я люблю тебя. Черт бы тебя побрал, неужели это ничего не стоит?
— Это стоит многого. Это очень печалит и расстраивает меня. Но я не изменю решения. Тебе лучше уйти.
Чарли подошел к Изабель и попытался ее обнять. Изабель отступила, но он быстро шагнул к ней и обхватил одной рукой за талию, а другой — за плечи. Изабель невольно вскрикнула, ей было немного больно. Чарли, наморщив лоб, посмотрел ей в лицо, а потом без предупреждения рванул блузку на Изабель.
— Нет! — закричала Изабель, возмущенная тем, что Чарли пытается сделать. Но он упорствовал, стаскивая легкую, воздушную ткань с ее плеч, обнажая оставшиеся на них следы экзекуции. Ей следовало выяснить отношения с Чарли несколькими днями позже, когда свидетельства ее встречи с Юстином исчезли бы совсем.
— Не могу поверить! — вскричал Чарли. — Ты позволила кому-то это сделать? Ты позволила кому-то властвовать над собой? Кто он? Кто это, черт побери, я убью его!
— Убирайся! — сорвалась уже Изабель. — Убирайся немедленно, Чарли, или я вызову полицию!
Он закатил ей пощечину. Со всего размаха, всей ладонью. Она отпрянула и едва не упала.
— Убирайся, — сказала Изабель ледяным тоном. — Убирайся и больше никогда сюда не приходи. Между нами все кончено, ты, сукин сын.
Чарли ушел, выругавшись и ударив кулаком в стену. Изабель закрыла за ним дверь и прошла в гостиную. Трясясь, она достала сигарету из пачки, к которой не прикасалась уже много дней, и закурила. Он ее ударил. В голове все еще стоял звон. До этого момента она и представить не могла, что Чарли Рипли способен на насилие, каким бы возмущенным он ни был.