Наслаждаясь непривычной для выходных дней тишиною, Эйприл совсем потеряла чувство времени, так что было уже довольно поздно, когда она направилась в южную часть парка по одной из своих любимых аллей.
Небо покрыли облака, и Эйприл не видела, как садится солнце, но начавшие сгущаться сумерки говорили о том, что близится вечер.
Пока она добралась до другой стороны парка, небо стало уже совсем черным.
Вдалеке послышались раскаты грома — приближающаяся летняя гроза заставила остаться дома большинство, если не всех любителей вечерних пробежек, а посему тропинки, обычно кишмя кишашие бегунами, сейчас были пустынны.
Эйприл ускорила шаг. Конечно, все дорожки парка прекрасно освещены, и бояться хулиганов или каких-нибудь подвыпивших искателей приключений смешно, но поторопиться все-таки стоит…
Эйприл оглянулась. За ней на расстоянии примерно пятидесяти метров шли три молодых парня в кожаных куртках и штанах, выглядевших в этот теплый вечер несколько нелепо. А вдруг у них под куртками оружие? Парни смеялись, перебрасываясь вполне безобидными шутками, но в голову лезли дурацкие мысли об обитающем в Централ-парке маньяке-убийце по прозвищу Потрошитель. Она уже трижды пожалела, что не взяла такси.
«Ну не глупо ли бояться первого встречного?! Святые небеса, ведь никто лучше меня не знает, как вести себя в экстремальной ситуации на улице», — старалась успокоить себя Эйприл, но это не очень-то помогло: память пережитого давным-давно ужаса не давала ей покоя и по сей день.
Она изо всех сил пыталась забыть ту историю, но не могла. Воспоминания преследовали ее, как гончие псы, почуявшие запах крови.
Так было все эти долгие годы. Она привыкла. И если бы не смерть Рины, непременно справилась бы со своим страхом.
Теперь же Эйприл почти каждую ночь снились кошмары. Кто-то преследует ее. Она знает, что он хочет убить ее, но не знает за что. Она бежит, пытаясь спастись, но он бежит быстрее. Она чувствует его дыхание у себя за спиной, и вот безжалостные руки сжимают ей горло…
Прошлой ночью Эйприл проснулась, вся дрожа от страха. Сев, она зажгла свет, обхватила руками колени и до самого утра так и не смогла заставить себя снова лечь в постель и попытаться уснуть.
До сих пор никто не спрашивал ее о лете 1969 года. Тогда ей пообещали, что записи будут закрыты для доступа. Видимо, это было правдой.
Парни уже почти поравнялись с Эйприл, и она с облегчением вздохнула, когда они, не обращая на нее внимания, прошли мимо.
«Глупая трусиха, — мысленно обругала себя Эйприл. — Не можешь даже взять себя в руки!»
Она вышла на тот участок парка, где по сторонам аллеи росли толстые вековые деревья. Впереди слева располагался Вульман-Ринг — зона катания на роликовых коньках (хотя Кейт утверждала, что это мини-поле для гольфа и тренировок баскетболистов летом и каток — зимой). Свет там горел ярче, а стало быть, появлялась надежда встретить какого-нибудь заигравшегося поклонника гольфа.
Эйприл прибавила шагу, всем своим существом чувствуя, как громко стучат ее каблучки по асфальту. На какое-то мгновение ей показалось, что она вот-вот упадет, или у нее подвернется нога, или еще что-нибудь. Но все обошлось.
Эйприл издала уже было вздох облегчения, как вдруг почувствовала на своем плече чью-то руку.
Резко обернувшись, она увидела высокого мужчину. Он подошел совсем неслышно. Его лицо, скрытое тенью деревьев, разглядеть было трудно. Да и к чему? К чему вообще разглядывать кого бы то ни было?! «Бежать! — мелькнуло у нее в голове. — Бежать со всех ног…»
Эйприл отскочила в сторону и рванула по аллее в сторону катка, огни которого были уже совсем близко. Этот человек ничего не сможет сделать, если рядом будут люди.
Не ожидав такого поворота дел, бандит чертыхнулся и бросился вслед за ней.
Все точно, как во сне.
— Эй! — крикнул незнакомец. — Какого черта, Эйприл, успокойтесь!
Он знал ее имя. Так, может, все не так страшно? Рассудок приказывал Эйприл остановиться, оценить ситуацию, но, увы, душа ее, слишком измученная тяжелыми воспоминаниями, заставляла забыть о доводах разума…
Незнакомец уже догонял ее. Башмаки его тяжело громыхали по дороге.
— Эйприл! — позвал он снова.
Голос был знакомым, но Эйприл, охваченная ужасом, уже не владела собой. Она свернула с дорожки и побежала, петляя между деревьями. Земля здесь была мягкая, и бежать стало гораздо труднее. Еще немного и она окончательно выбьется из сил. Ах, зачем только она свернула с дорожки…