Они оба заботливы ко мне. Каждый по своему, но почему так трудно выбрать? Наше общение с Алексом началось очень печально. С изнасилования и похищения. Держал меня в своем доме месяц, если не больше. И стоило мне сбежать, как я оказалась в лапах очень нехороших людей. И всему головой был мой брат. Он был слишком пьян, чтобы соображать о том, как его слова отразятся на моей судьбе. Если бы меня не похитили, я бы так и осталась с Алексом. Возможно, он бы был нежен ко мне.
Не скажу, что я сильно рада тому, что живу с Ником. У меня от него куда больше секретов, чем от мужчины, который стоит напротив меня. Чувствую себя как на площади, между двух огней. И какой выбрать мне? С которым я буду счастлива? Не могу решить. Не делаются выборы так просто! К тому же, выборы сердца. Алекс протянул мне чай. Я приняла его с улыбкой на лице. Он присел рядом. Однако не касался. Все же переживает о том, что со мной может что-то случится. С ребёнком. Ему до меня не было никакого дела. И что будет после рождения этого дитя? Мне очень не хотелось бы его потерять.
Но сегодня я должна вернуться домой. Сделав глоток чая, закашлялась. Он острый! Алекс придержал кружку, пока я полоскала язык. Что в нём? Что за чай он приготовил? Мужчина смотрел на меня с удивлением. Он ведь не проводит мои трюки против меня самой? Он протянул мне свою кружку. Но стоило почувствовать запах, как я поняла, что это не было уловкой. Пробовать чай с перцем мне не хотелось.
– В чем дело, Вик? Ты ведь раньше любила этот чай.
– Он острый! – Как я могла такое любить? – Я слишком восприимчива к острому.
Мужчина опустил наши кружки на тумбочку и притянул меня к себе. Упершись руками в его плечи, ждала. Что он хочет сделать? Но мужчина лишь держал меня за бедра. Смотрел прямо в глаза. А затем потянулся к волосам. Убрал их за ухо. Я едва сдержала свою реакцию на его прикосновения. А ведь она так и норовила вылезти наружу и сдать меня с поличным!
– Сегодняшний день ты будешь проводить со мной. – Не спрашивает, приказывает. – У нас будут совещания. И ты будешь рядом.
– И в каком качестве? Твоей возлюбленной? – Лицо мужчины озарила улыбка.
– Увы, нет. Моей правой руки.
У меня дыхание перехватило. Правая рука в такой крупной компании? Но ведь у меня уже есть компания, в которой я работаю. Неужели мне придется предать интересы мужа? Именно в этот момент, в дверь постучали. Я отошла от Алекса, схватила чашки чая и пошла, выливать их содержимое в раковину. Мы ведь больше не будем пить чай. Алекс открыл дверь. И я узнала голос гостя. Ник!
Выйдя из небольшой кухни, осталась стоять в стороне. Он бросит меня? Мужчина переводил взгляд с Алекса, изучая комнату. А затем заметил меня. Его зрачки расширились. Не тут он ожидал меня увидеть. Но он быстро совладал с собой. Губы вытянулись в одну линию, он был зол. Глаза испепеляли меня взглядом. Я едва могла держаться на ногах. И ведь Алекс тоже смотрел на меня. Они оба сейчас ждали от меня какого-то решения? Я не могу решить! Господи, не смотрите на меня так выживающее. Умоляю вас, решите все сами.
Ник шагнул ко мне. Взял за руку.
– Какого черта, Рия? Ты вернулась к нему?
Он говорил шепотом. Так, чтобы Алекс нас не услышал. Я перевела взгляд на лицо мужчины. Он был недоволен, скрестил руки на груди. Но не вмешивался. Вернулась ли я к нему? Нет. Но он ведь не отпустит меня добровольно.
– Мы уходим.
Муж схватил меня под руку и потащил к выходу. Алекс даже не попытался помочь мне вырваться из его рук. Я ничего не могу понять. Он любит меня, или собирается давать Нику право выбора? Я шла следом. Даже и не думала сопротивляться. Вернуться домой к мужу явно лучше, чем жить у любовника. К тому же, когда этот любовник сам не понимает, чего желает. Но Алекс вмешался. На самом входе. Схватил мня за вторую руку и потянул на себя.
Ник обернулся к нему. Мы остановились. Мужчины напоминали мне детей, которые делят любимую игрушку. Только этой игрушкой стала я. Казалось, что они друг друга разорвут. И это произойдет явно быстрее, чем я успею отреагировать. Стоя между ними, не знала, что делать. Мне бы следовало уйти с линии обстрела. Но ведь тогда они сразу же кинутся друг на друга. Господи, за что мне все это? Черт побери, их ревность!