И Колян ожидаемо очнулся. Обернулся к другу своему.
– Так это вы?! Я же вас …
Дальше непечатно. У нас иногда в кадре выражаются. Всё-таки разные бывают ситуации, и люди тоже разные. Да и стресс какой! Так что мы, монтируя очередной выпуск, перекрываем нецензурную речь писком. Так и слышно: «пи-и-и». Вот речь Коляна в последующие несколько минут из одного только писка, считайте, и состояла.
Потом он всё-таки отошёл. Лично вам на день рождения «Мерседес» когда-либо дарили? «Гелендваген». Три литра дизель. Десять миллионов. За такие деньги где-нибудь в Новосибирске иль в Орле можно квартир купить штуки три или четыре. Это если трёхкомнатных. А однокомнатных – так с десяток, как я думаю. За такой подарок – какие же обиды? Вот Колян и простил дружбанов. И к нам претензий не имел. Даже попросил автографы. И ещё – цепь золотую вернуть.
– Илья! Верни! – распорядился я.
– Там, в фургоне! – махнул рукой Илья.
– В фургоне нету, – сообщил Колян. – Я смотрел. Всё там перевернул.
Я посмотрел на Илью. Илья посмотрел на меня. И мы друг друга поняли без слов. Скандал. Кто-то умыкнул у нас из-под носа полкило золота.
– Ну, как, пацаны? – сказал Колян. – Я насчёт голды своей.
– Женька! Доверь это мне! – попросил Илья. – Я в два счёта решу вопрос!
Даже усы встопорщил, так рвался в бой. Он у нас администратор. С людьми умеет разговаривать. Этого у него не отнять.
Я кивнул.
Илья заперся в фургоне с друзьями Коляна. Он ведь им оставлял на хранение цепь. Дальнейшее мне известно со слов Ильи.
– Ну, что, пацаны? – произнёс он внушительно. – Скрысятничал кто-то? Против своих попёр?
– Полегче! – потребовал Высокий, который в этом трио был, похоже, за старшего. – Это не мы, в натуре!
– Не вы, конечно, – с неискренней доброжелательностью подтвердил Илья. – А цепь испарилась. Кто, кстати, последним её видел?
– Она вот тут лежала.
– Лежала, да. Я сам её туда и положил. Но кто последним держал её в руках? Ты?
– В руки я не брал! – всполошился браток.
– А ты?
– Нет!!! – сказал другой так твёрдо, что понятно было – хоть режь его на куски, а будет на своём стоять.
Оставался Высокий.
– Не-е-е, а мне она зачем? – замотал он головой.
– Насчёт тебя у меня сомнений нет, – великодушно сообщил Илья. – Давай лучше про другое поговорим. Вы все вместе из фургона уходили?
– Почти, – сказал Высокий и нахмурился.
– Значит, ты последний уходил! – мгновенно среагировал Илья.
– И – что?! – дёрнул плечом Высокий.
И не удержался, метнул взглядом по лицам своих дружков. Занервничал. И лукавый Илья на время ослабил хватку.
– Не-е-е, ничего, – произнёс он совершенно нейтрально. – Просто уточняю. Да, но цепочка-то ещё там была, где я её оставил? – будто вспомнил он и посмотрел внимательно.
– Ну!
– Вот и хорошо. Разобрались. А кому, кстати, эта мысль в голову первому пришла?
– Какая мысль?
– Насчёт машины. Чтобы «Гелик» подарить.
– Мне, – сказал один из парней и Дёмин тут же мысленно прозвал его Щедрым.
– И все сразу согласились? И никто не сказал, что дороговат подарочек?
Двое вопросительно посмотрели на третьего. Тот побагровел.
– Я же не то, что там мне было жалко, – сказал он. – Я, в смысле, что, может, как-то по-другому.
– Жалко денег было? – уточнил Дёмин, демонстрируя возрастающее внимание к собеседнику.
– При чём тут бабло?! – распсиховался тот.
Высокий смотрел на своего кореша так, будто пытался сообразить, мог ли тот украсть. И, кажется, всё больше склонялся к мысли, что мог.
– Ладно, – примирительно произнёс Илья. – Это ещё ничего не значит.
– Слушай сюда, – сказал Щедрый. – Тут конкретно был подарок. Типа – от всего сердца. Ну, разве ж кто-то из пацанов мог бы?
– Но цепь-то исчезла! – резонно заметил Илья. – Полкилограмма золота. Или полкило «голды», как мы, интеллигентные люди, говорим. Это же миллион рубликов! Не хухры-мухры! Да, а сам ты, кстати, куда потом делся?
– Когда это «потом»?
– Ты «Гелика» к Коляну подогнал, поздравления прокукарекал, а вот после этого – куда направился?
– Да я ж был тут! Вот рядом! – разволновался Щедрый.
– Где? – с упрямством следователя повторил Дёмин и посмотрел так, что не было сомнений – он не просто так интересуется.
Теперь все смотрели на Щедрого.
– Я мобилу свою забыл в фургоне! – сказал он, заметно занервничав. – Но я мобилу забрал! А цепь не брал! Да и не видел я её!