— Граф пришёл в себя на пару минут, — ответил Правосудие, останавливаясь перед мальчиком и с интересом рассматривая его.
— Он опять что-то непонятное говорил?
— Нет, он был очень даже адекватен, но сказал всего одну фразу.
Вайзли и Тикки тут же насторожились, чувствуя некий подвох.
— Он сказал, что Неа Уолкер мёртв.
Вот теперь Мудрость Ноя действительно был удивлён.
Комментарий к Глава 2. То что может удивить Мудрость Ноя. * Аналог выражения “не лыком шит”
====== Глава 3. Скука Уз Ноя. ======
Крики, вопли, путаница, драки, отчаяние и паника наполняли воздух своим неповторимым горьковатым ароматом, который оставлял неприятный привкус во рту. Люди, сталкиваясь с чрезвычайным, пытались спастись, старались сделать хоть что-то. Вот только получалось у них лишь орать друг на друга, комично размахивая руками, или рыдать в голос, хватаясь за всех мимо проходящих, прося снова сделать хоть что-то…
Пустое небо равнодушно взирало на своих глупых детей.
Орать друг на друга и бестолково носиться по кругу — вот всё, что могли сделать люди, когда город, подчиняясь чьей-то кошмарной воле, складывался, словно состоял из карточных домиков, а глупый ребёнок решил его разрушить.
Впрочем, Узы Ноя не считали себя детьми. И не думали, что они глупы. К тому же весь этот хаос был сотворён не ими, а тем, что они привели сюда. Акума пятого уровня.
Для просвещенных это звучало ужасно.
Однако город разрушался уже около двух часов, а тех самых «просвещённых» так и не было. Узы даже начали скучать. Однообразие человеческой реакции приедалось, да ничего большего от людей они и не ожидали. Изредка встречались глупцы, пытающиеся организовать толпу и разобраться с тем, что здесь происходит. Несколько чаще находись те, кто пытался спрятаться, найти наиболее безопасное место.
А Акума продолжал творить своё черное дело, разрушая, калеча, круша.
— Глупые букашки, — пробурчал Джасдеро, озабоченно вычёсывая мельчайшие частицы пыли из своих волос, — почему никого до сих пор нет? Здесь так скучно! Я начинаю понимать Роад.
— Да уж. Максимум суеты, минимум прока. Какие же они слабые, — Дебитто перевесился через металлические перила и, прищурив глаз, тщательно прицелился в перевёрнутую повозку.
— Кажется, вид экзорцистов вымер.
— Хах, раз их нет, то Пятому точно ничего не угрожает. Хотя я не уверен, что они даже всем скопом смогли бы его победить, — раздражённо выдохнул блондин, — здесь неинтересно, глупо и грязно. Экзорцисты, похоже, не появятся.
— Это подозрительно, Мудрость был прав, — по очереди вытягивая конечности, произнёс Дебитто, — у них у самих там чёрт знает что, все секреты всплыли наружу вместе с самыми грязными грешками. То, что раньше никто не произносил вслух, теперь обсуждают за завтраком, обедом и ужином!
Но, несмотря ни на что, Нои так и не смогли узнать о настоящей судьбе Аллена Уолкера, с которого всё и началось. Единственное, что было известно, так это то, что его почти месяц таскали на какие-то допросы, после чего в камере было обнаружено его тело и тело Говарда Линка. При этом никто не убедился, что они мертвы, об этом было лишь громко объявлено, а в камере не успел побывать никто, кроме парочки Воронов под отдельным командованием Ватикана.
Согласно официальной версии, их обоих убил неизвестный, которого застал Линк во время попытки убийства Уолкера. Та же официальная версия утверждала, что это происки Ноев. Самих Ноев это откровенно шокировало. То, что кто-то совершает «такие глупые, бесполезные и некрасивые убийства», как говорила Роад, было почти позором. Хотя для обитателей Ордена всё это выглядело хоть немного, но правдоподобно. Там же, впрочем, ходили самые разные байки на этот счёт, вплоть до тех, в которых Линк и Уолкер сами поубивали друг друга. Причины назывались разные: от Пробуждения Четырнадцатого до банальных любовных разборок.
Ничего действительно важного выяснить не удалось. Либо настоящие события были кем-то тщательно засекречены, либо никакой тайны не было. Но вот только Вайзли это не устраивало.
— Мудрость совсем свихнулся, — снова начал ныть Джасдеро, — то ему выясни, это сделай, а теперь и вовсе погнали непонятно куда!
— Потому что нам было скучно, — отозвался Дебитто, наблюдая за пылающей повозкой, — И потому что они все там свихнулись с этим мальчишкой. Пять минут ещё и сваливаем.
— Отлично! — Джасдеро перегнулся рядом и тоже осмотрел окрестности.
— Идиотизм! — неожиданно раздражённо прошипел Дебитто и принялся снова расхаживать по крыше, — когда это всё уже закончится?
— Когда Граф придёт в себя, — предположил Джасдеро.
— А когда он придёт в себя? Вся эта история началась с Четырнадцатого! А Четырнадцатый появился в семье из-за Одарённости, грёбаный гений! Была б моя воля, пристрелил бы его нафиг!! — продолжал оживлённо размахивать пистолетом Дебитто. — А теперь из-за всех этих проблем мы так и застряли с заданием найти этого Кросса, который вроде бы уже и покойник, а вот только Граф задание отменить не успел! Гррр! Надо чем-то заняться, чем-то более увлекательным, чем водить на выгул акума!
Джасдеро, отлично знающий своего брата, молчал, время от времени с энтузиазмом кивая или поддакивая. Он, в общем-то, был готов подписаться под каждым словом, но в этом не было необходимости. А история с Уолкером, который вроде бы не Уолкер и которого две недели назад принесли Тикки с Роад, вообще была полна необъяснимых событий. Мало того, что мальчишка оказался каким-то «НедоНоем», так ещё и Мудрость никак не мог проникнуть в его голову. Поэтому-то Шерил и начал усиленно искать всю информацию о судьбе Уолкера, чтобы хоть как-то объяснить всё сейчас происходящие. А Мудрость зависал над мальчишкой дней десять, а потом, наконец-то, на двое суток отключился от этой реальности, проникнув в воспоминания. Вот только очнувшись, Вайзли уже почти сутки сидел, глядя в никуда, отмахивался от всех вопросов, а на прочие раздражители не реагировал.
Тогда Шерил и погнал Узы понаблюдать за только что выросшим Акума. Думал, что на него точно сбегутся экзорцисты. Только вот благородные спасители так и не появились.
— Сдохло что-то в обители Божьих воинов и смердит на весь остров, — процитировал Тикки Дебитто, наконец-то нашаривая в кармане маленький ключик, — давай отзовём этого придурка и пошли домой. Вдруг там без нас что-то интересное произошло!
Джасдеро согласно кивнул, хотя его, как и брата, посетили большие сомнения насчёт интересных происшествий в Ковчеге. В последнее время единственным развлечением в условно древних стенах были конфликты между Мудростью и Роад. Мечта, что последние месяцы была непривычно тиха и бледна, теперь почти всё время проводила около принесённого мальчика. И, разумеется, там же с его сознанием работал Мудрость. А, как известно, Мечта тихой не бывает. Вот она и изводила его либо нытьём, либо глупыми вопросами, либо слишком весёлыми песенками, либо громким хрустом любимых леденцов. Насчёт последнего Мудрость бесился особенно сильно, даже не подозревая, что сладостями девочку активно снабжают Узы.
А Джасдеби всего лишь хотели повеселиться. Ну и напакостить Мудрости, ненавидящему шум и неразбериху. Сами Узы могли существовать только в климате хаоса, беспорядка и веселья. Так что у них было два желания и один способ исполнения сразу обоих. Грех было не воспользоваться ситуацией. Если они оба чего-то хотели, то немедленно приступали к исполнению. Это было закономерным основанием их тёмной сущности.
К тому же Узы Ноя по праву считали себя самыми необычными представителями Семьи. Ну кто ещё среди Ноев обладает таким даром и может похвастаться тем, что у него есть человек (или Ной), который абсолютно его понимает и даже думает точно так же. Не всегда, конечно, но при большом желании они оба могли угадывать мысли друг друга. «Мыслить в унисон», по мнению Уз, было куда сложнее и замечательнее, нежели проваливаться сквозь предметы или растить в своём теле паразитов.
В общем, с самооценкой у Уз всё было в полном порядке.
К тому же была у них ещё одна черта, отличающая их от остальных: они не помнили, кем были прежде. Более того, они вообще предпочитали не знать, что было что-то до пробуждения. Все остальные члены Семьи знали, кем они были, пока не стали Ноями. Они помнили всё, что с ними происходило, хотя особых чувств по этому поводу не испытывали. Исключением был Удовольствие, какое-то время даже живший двойной жизнью.