За окном стемнело, и в квартире стало совсем темно. Антон не стал зажигать свет, так и сидел в темноте. Переживал свой поступок. Потому что сейчас он сделал что-то такое, чего не делал никогда в жизни, чего ему не должно было делать! И он не знал, что теперь будет. Он проявил твёрдость и благодаря этому сошёл с привычного пути. И не мог теперь понять, не видел, что его ждёт. Как будто за окном больше не было города с людьми, домами и машинами. Как будто там не было ничего, а он оказался в какой-то колбе, в пузыре среди пустого пространства.
Потом Антон немного успокоился, и его охватила радость. Получилось, что он победил! Победил незваных гостей, победил собственную нерешительность, победил свою судьбу! Он показал, кто здесь хозяин, показал, что способен сам распоряжаться своей жизнью.
Он стал думать о своём будущем. Подумал о завтрашнем дне, о том, как поедет завтра на учёбу. О том, что там он тоже будет чувствовать себя совсем другим человеком. И о том, что надо лечь спать пораньше, потому что ехать к первой паре, и встать придётся рано…
Он подумал о том, как будет теперь строить свою жизнь, свои отношения с окружающими, с родственниками… Его радость немного утихла, он задумался: а вдруг это всё-таки были какие-нибудь его родственники? А он взял и выставил их на улицу!.. Это, конечно, некрасиво получилось. И что они будут теперь о нём думать, что говорить?
Антону стало неуютно. Может получиться, что из-за своих фобий он только что поступил, как форменная свинья. Так обрадовался рухнувшей на него квартире, что выставил людей на улицу на ночь глядя, в незнакомом городе…
Он думал об этом, и чем дольше думал, тем сильнее портилось у него настроение. А потом он вздрогнул, потому что в дверь опять позвонили.
"И сестра всё-таки что-то забыла и вернулась", — подумал он.
Он поднялся и подошёл к двери. Остановился на мгновенье. А потом открыл дверь.
Перед ним стояли те же двое: тётя Маша и дядя Жора. Только вид у них был теперь не радостный, как вначале, а растерянный и даже какой-то несчастный. Тётя Маша, вздохнув, сказала:
— Извини, Антон, что мы тебя опять беспокоим. Очень жаль, что ты нас не вспомнил. Меня лично это очень обидело. Но, видно, ничего с этим не поделаешь! Мы просим тебя чисто по-человечески. Мы тут никого не знаем, а на дворе уже ночь, и деваться нам совершенно некуда. Было бы неудобно перед людьми, перед твоими соседями, устраиваться на ночь на лавочке у подъезда. Они-то что подумают?.. Извини, что мы приехали без предупреждения, без приглашения. Но разреши нам, пожалуйста, переночевать здесь. Только одну ночь! А завтра утром мы уедем, и больше ты нас никогда не увидишь.
У Антона даже отлегло от сердца. Он получил возможность исправить свою ошибку, свой промах. Он включил в прихожей свет, посторонился и сделал жест рукой:
— Проходите, пожалуйста! И извините, у меня только что уехала сестра, все эти проводы… Я, видно, устал. Проходите!
Тётя Маша прошла мимо него в прихожую и вкатила за собой чемодан на колёсиках. Вслед за ней вошёл дядя Жора с объёмной спортивной сумкой на плече. Оба имели очень приличный провинциальный вид и были хорошо одеты. От тёти Маши приятно пахло духами.
Она поставила свой чемодан у стены и сказала:
— А мы тебе гостинцев привезли. Раз уж ты, всё-таки, согласился нас приютить… Жора, где там? Доставай!
— Да какие гостинцы, — махнул рукой Антон. — Раздевайтесь, проходите! Вон вешалка. Обувь можно вот здесь поставить. Тапочки я сейчас достану.
— Не надо тапочки, — сказала тётя Маша. — У нас свои. Не поухаживаешь за мной?
Она повернулась к Антону спиной, и он подхватил её плащ.
— Смотри, вот балык, — дядя Жора распахнул свою сумку и доставал оттуда свёртки. — Вот икра. Откуда у вас, городских, здесь такая икра?! А это тётя Маша специально для тебя приготовила.
Воздух наполнился чудесными запахами, от которых у Антона потекли слюнки.
— Да вы проходите, — сказал он. — Вот сюда, на кухню. Кладите пока на стол, я сейчас чайник поставлю…
Было уже очень поздно, когда Антон, разместив своих гостей в комнате сестры, наконец-то смежил веки. И от усталости сразу провалился в сон.
Он проснулся от удара по лицу. С трудом разлепил глаза и увидел перед собой Колю.
— Вставай, пьянь! — сказал Коля. — Вставай, пошли!
Антон с трудом оторвал голову от стены.