– Я никуда с тобой не поеду, – отстранилась от него Лавра ещё на шаг. – Я хочу видеть маму.
– Ты ещё не поняла, что сегодня это не получится? Впрочем, и завтра, по-видимому, тоже. А нам ещё нужно о многом поговорить.
– Нет, Гаральд, это ты не понимаешь! Я не желаю с тобой ни о чём разговаривать. Можешь бить меня, резать, кричать, но я ни на минуту с тобой не останусь. Если нельзя навестить маму, я лучше отправлюсь домой. Завтра суббота, занятий у меня нет, и с утра я смогу спокойно приехать сюда вновь.
– Я отвезу тебя. На улице темень, транспорт уже не так хорошо ходит…
– Я всё сказала, – выдохнула девушка, ещё раз взглянула на двери отделения и медленно направилась вниз.
Лицо Гаральда опять стало злым.
– Лавра! – рявкнул он, и вслед за этим послышались его быстрые шаги. – Почему всё так?! Почему ты постоянно всё усложняешь? Тебе нравится злить окружающих?!
Он дёрнул её за воротник куртки, отчего девушка едва не оступилась и не подвернула ногу, когда спускалась на новую ступеньку.
– Отпусти! – отмахнулась от него Лавра и вновь пошатнулась назад.
Однако падение остановил сам виновник потасовки. Гаральд придержал сестру и поставил обратно на ноги, тут же с испугом отдёргивая руки. Чаша терпения Лавры переполнилась, она всхлипнула и заплакала, сползая на пыльную ступеньку. Причин для этого было за сегодняшний день предостаточно. Чёрная полоса невезения добилась своего, и теперь несчастная жертва обстоятельств изливала всю горечь накопившихся обид. Она даже не вздрогнула, когда брат присел рядом и осторожно обхватил рукой её плечи, хотя при иных обстоятельствах Лавра непременно оттолкнула бы его. И почему она просто не позвонила дежурной медсестре из дома и не узнала все подробности по телефону? Тогда бы не пришлось бегать по обледенелому двору в поисках нужного корпуса и тем более встречаться с братом.
– Не реви, – приговаривал Гаральд, пытаясь успокоить сестру. – Ты сама во всём виновата!..
– Оставь, – ещё пробовала избавиться от его обвинений Лавра, утирая мятым платком потёкшую тушь.
– Мама же жива. Врач сказал, что её спасли кусты возле дома, на которые она приземлилась. Нам повезло, что всё произошло днём, и многие соседи увидели её, сразу же вызвали скорую да и сами оказали необходимую помощь.
– Хуже всего, – сквозь слёзы проговорила отличница, – что ты прав, это из-за меня! Если бы я не считала ворон и не оставила бы сумочку без присмотра, ничего бы такого не случилось. Я такая неосмотрительная!..
– Конечно, я прав, – обрадовался парень. – Я думаю, что всё это какое-то предупреждение… Ты знаешь, что завели уголовное дело? Следователь даже сказал, что вовремя успел взять у матери показания. Он, кстати, и тебя очень хотел видеть. Сама догадываешься, твоя сумочка тут многое значит.
– Ну да, – шмыгнула девушка, – тот, кто украл её, и тот, кто столкнул маму с балкона, – одно лицо.
– Ладно, хватит здесь сидеть. – Гаральд поднялся и оттряхнул джинсы. – Давай, я подброшу тебя до дома. Ты не боишься на ночь оставаться в квартире одна?
И правда, как же она сможет чувствовать себя там спокойно, если у Андрея Дмитриевича были ключи? Заметив в её глазах страх, Гаральд понял, чем займётся по возвращении домой.
– У меня в багажнике есть новый замок, купил для дачи, хотел на выходных заменить, но раз такое дело, лучше поставлю вам, безопаснее будет.
С того момента, как брат начал работать после армии в военных структурах, у него появились довольно неплохие автомобили. Поначалу он возил Агнию Лесофовну на подержанной «Волге», затем обменял её на несвежую «Ауди-80», а уж после этой иномарки больше за машины отечественного производства не садился. Сегодня Лавра обнаружила у него страсть к тёмному «БМВ». Отпираться от этой поездки девушка не стала. Общественный транспорт, на самом деле, в вечернее время ходил неважно, и можно было простоять на остановке не один час в ожидании нужной маршрутки. К счастью, Гаральд всю дорогу молчал, слушая радио. Да и Лавре, в принципе, сказать ему было нечего.
Приехав домой, они тщательно проверили квартиру. Пока парень занимался с дверью, Гербер открыла свою горе-сумочку и вытряхнула её содержимое на диван. В ней уже успели поковыряться служители закона, и Лавра не надеялась, что обнаружит все вещи в целости и сохранности. Но всё оказалось совсем наоборот.
Ни один предмет из ридикюля не пропал. Были на месте и косметика, подаренная Мариной, и документы, и тетради с конспектами. Только в сумке обнаружилась ещё одна вещица, которая никак не могла быть в ней до пропажи. На диване среди прочих вещей лежал бело-красный баллончик со знакомой надписью «Cough for all». То, что он не принадлежал баламуту Потапову, Лавра поняла сразу. Баллончик был, как минимум, в два раза больше. Мысли в ту же секунду состроили нехитрый вывод: Андрей Дмитриевич использовал газ, поэтому в университете стало невыносимо всем людям. Значит, даже если бы Серёжа не набрызгал порцию ядовитой смеси в аудитории Суровкина, атака на студентов была неизбежна.