- Ой, Агния, ты вообще странная такая. Я же не одну ее видела.
- Продолжай, - попросила я.
- Ты готова? Сидишь?
- Лежу. Говори уже.
- С Мартыновым!
Я уронила телефон. Точно так же, как и челюсть. Мира что-то трещала в трубку, но я ее не слышала. Черт возьми, я и не думала, что что-то еще способно меня задеть. Конечно, я пыталась себя убедить, что мне плевать, но я лгала себе. И всем вокруг. Не плевать мне на Мартынова.
- Ну, и что? – совладав со своими чувствами, снова вернулась к телефону. Мира будто и не заметила моего отсутствия.
- Как «ну, и что»? Ты разве не хочешь хлеба и зрелищ? – удивилась подруга.
- Нет.
- Аги, ты заболела? – искренне поинтересовалась она.
- Мир, все нормально. Между нами ничего нет. Он может гулять, с кем ему вздумается.
- Аги, - Мира говорила серьезным тоном и так медленно, словно я умственно отсталый ребенок, - Мартынов гуляет с Наташей. С той, которая тебя чуть в тюрьму не запихнула. Ты в своем уме?
- Полностью, - ответила я. – Отстань от них.
- Я тебя не узнаю, - высказала подруга. – Ты долбаных три недели ныла мне, что от Мартынова без ума, а теперь просто так сдаешься. Ты уж слишком резко изменилась, дорогая. Что случилось?
- Ничего. Я просто кое-что поняла, - повторила я слова, сказанные Степану Николаевичу.
- Интересно послушать, - фыркнула Мира.
- Мы не можем изменить других, но способны изменить себя.
Сначала ничего не происходило. Но потом подруга рассмеялась в голос, и я закатила глаза.
- Ты книжек перечитала? А, я поняла-а-а, - протянула она. – Ты же там с одним священником мутила. Он тебе мозги промыл?
- Он не священник. У него отец – проповедник. И я не мутила с ним, Мир, - устало произнесла я. – Мы пару раз сходили погулять и все. Да, мы о многом разговаривали, но не более.
- Так это ты после него такая… чудная стала?
- Иди ты, - обиделась я. Как же все-таки неприятно, когда в тебя не верят.
- Ладно, не обижайся. Хорошо, думай, как там тебе захочется, вот только я не верю, что люди способны меняться. Ты еще вернешься ко мне, дорогая. И весь мир содрогнется от нашей дьявольской натуры.
Я хихикнула. Пусть говорит, что хочет. Я-то уверена, что больше ни за что не сделаю ничего плохого.
Сбросила звонок и вспомнила, что хотела посмотреть, были у меня пропущенные или нет. Были. Незнакомый номер звонил один раз полчаса назад. Набрала его и стала слушать гудки.
- Девушка из кафе? – раздался голос за несколько километров отсюда.
- Парень на мотоцикле? – в ответ спросила я.
- Совершенно точно. Решил проверить, правильный ты номер дала или нет. Чем завтра занимаешься?
- Работаю. А ты?
- Отдыхаю. Думал, прокатиться до города.
Я вспомнила, что Макс гулял с Наташей, и поежилась. Наверное, поэтому, когда Костя предложил заехать завтра ко мне на работу, я не отказала ему. Объяснила, как меня найти, и сказала, что заканчиваю работать в шесть. Мы договорились о встрече, а потом я положила трубку и посмотрела на свое отражение в окне. Я действительно изменилась. И да, повлиял на это разговор с сыном этого проповедника. Никогда раньше не верила, что люди меняются, но теперь я готова с пеной у рта утверждать, что все в наших руках. А особенно, наши жизни и судьбы.
Глава 24
Я буквально вплыла в магазинчик, растягивая на лице улыбку и здороваясь со Степаном Николаевичем. Он разговаривал с покупателем и рассмеялся, подмигнув мне. Я планировала сделать перестановку: передвинуть стеллажи с отечественной литературой немного вправо, чтобы посетитель сразу со входа мог их увидеть. Романам, детективам и мистике я выделила отдельную полочку: Конан Дойл, Агата Кристи, Стивен Кинг. Все по цветовой гамме – черные и посветлее тона. Степан Николаевич наблюдал за мной с интересом. Несколько раз предложил сходить попить кофе, но я так была увлечена работой, что только покачала головой.
Когда дотянулась до верхней полки, чтобы достать книжки оттуда, заметила, как в самом дальнем углу пылится «Моби Дик» Мелвилла. Я схватила ее и стала разглядывать так, словно вижу впервые. Эту книжку читала мне мама. Я была совсем маленькая и абсолютно ничего не понимала, но суть в том, что именно эта история связала меня с моей семьей. Захотелось ее перечитать. Спросила разрешения у Степана Николаевича, тот радостно кивнул, удовлетворенный, что меня смогло что-то заинтересовать.