- Максим Мартынов, - протянул мне руку, и я ее пожала.
- Агния Романовская.
Все, наконец-то, в сборе. Никанору все же разрешили открыть эту злосчастную бутылку вина, поэтому он удовлетворенно потер руки и виртуозно вынул пробку.
Я смотрела на Максима, пока тот накладывал себе салат и, кажется, вообще забыл о моем присутствии. Но нет, он перехватил мой взгляд и вскинул брови.
- Как твои дела? – через секунду спросил он.
- Что ты здесь делаешь? – в замешательстве поинтересовалась я.
- Твоя бабушка пригласила меня в гости. Давно уже, так что даже не думай, будто я тут из-за тебя.
- Пф, - усмехнулась, - больно надо.
- А вот что делаешь здесь ты? – Он еле заметно указал на меня вилкой и прищурился. – Воспылала внезапной любовью к природе и к своей милой родственнице?
Я ничего не ответила. Молча пила вино и жевала помидор, отрешенно глядя куда-то в сторону. Даже не сразу услышала, что ко мне обращаются.
- Агния, дорогая, не хочешь с нами в покер поиграть? – бабуля улыбнулась, когда я раскрыла от удивления рот. – На самом деле, - обратилась она к своим друзьям, - Аги в детстве могла сделать любого заядлого игрока…
- Бабуля, - протянула я со смехом, - не ври. Я уже забыла, как это делается.
- Да конечно! – фыркнула она. – Ее визитной карточкой был блестящий блеф, это она сейчас прикидывается.
Я покраснела, когда все рассмеялись. Играть я все-таки отказалась, предупредила, что лучше прогуляюсь. Через несколько минут на веранду вышел и Макс. Мы пошли к пруду, скрываясь от любопытных глаз.
- Бабуля будет думать, что ты решил за мной приударить, - сказала я.
- Ну, она будет недалека от правды, - улыбнулся Максим.
- Mi manchi[1], - для чего-то сказала я.
Максим легонько взял меня за руку, но не ответил. Прошло еще несколько минут, после чего я услышала, что кто-то поет. Тихо, себе под нос. Повернула голову влево и обнаружила, что поет Мартынов. Хотела уже рассмеяться, но не смогла. Он напевал песенку, неизвестную мне, но на итальянском языке. Даже дух захватило оттого, как это красиво…
- Sto pensando a te mentre cammino, mentre parlo, mentre rido, mentre respiro[2]...
Когда его рука обняла меня, я не стала сопротивляться. Мы легли на траву, переплетая пальцы. Я положила голову ему на плечо и закрыла глаза, вспоминая, каково это, когда Максим меня целует.
- Я не встречаюсь с Наташей, - объявил Максим.
- Хорошо.
- А как у тебя дела с этим байкером?
- Никак.
Мы услышали, как в доме раздался смех, и одновременно улыбнулись.
- Макс, - я зажмурилась, боясь сказать следующие слова, - я очень много думала в последнее время. О себе и о… тебе. То, как мы с тобой разошлись в прошлый раз, до сих пор не выходит у меня из головы. Я поступила по-свински, теперь я это понимаю. И, знаешь, что я хочу тебе сказать? Ты молодец, что поддерживаешь Наташу сейчас. Хоть мне и непонятно, для чего ты это делаешь.
Макс рассмеялся. Он притянул меня ближе и, зарывшись в мои волосы, проговорил:
- Я с ней даже не общаюсь. Просто каждый раз она оказывается там, где нахожусь я. Мы здороваемся, о чем-то беседуем, и все. Тут даже о поддержке никакой речи не идет.
- Что ж, теперь мне намного легче, - улыбнулась я.
- Как ты думаешь, - задумчиво произнес Максим, - нам стоит начинать какие-нибудь… эм… отношения?
- А ты считаешь, нужно? – заглянула ему в глаза и увидела, что Мартынов давно уже не смеется. – Я не могу перестать думать о тебе, - снова ляпнула я.
- А я не могу перестать думать о тебе. Прошлая ты – наказание, нынешняя ты – подарок.
- Подарок в наказание, - улыбнулась.
Мартынов поцеловал меня. Вся я, от кончиков пальцев на ногах и до кончиков волос, отозвалась на его губы. Это мне и было нужно. Все то время, которое я была далеко от Мартынова, я хотела только одного: его. Эти руки, которые блуждали по моему телу; этот голос, который заставлял мурашки табуном бежать по спине; эти губы, которые ничего не обещали, но были так нежны, что даже трудно поверить в это. Звезды… почему они рассыпаются перед глазами только тогда, когда рядом Максим? Почему их не было, когда я была с Дэном, с Костей. Только Мартынов способен устроить звездопад прямо внутри меня. Я не успеваю загадывать желания, настолько быстро улетают эти звезды. На их месте появляются новые, и, в конце концов, я уже совсем не могу ни о чем думать.